Как умереть легко

– Которого из двух? – не удержался-таки от ёрничества Лукинов. Всё это время Заманский стоял, загородившись локтем от огненного взгляда дочери.

– Вот ведь какая штука приключилась: Лёвушка сам к следователю явился, – произнёс он. – И?!..

– Проверили. Оказалось, сутки с восьмого на девятое он в самом деле провёл в Белёве.

– Т-ты!..Я ж убеждала, – Аська подскочила к отцу, в сердцах постучала сжатыми кулачками ему по груди. – Как же ты теперь ему в глаза?…

– Не знаю, доча, – Заманский опустился на стул, прикидывая, как будет извиняться. – Слушаю, – донёсся Лёвушкин голос.

– Ты чего вытворяешь? Тут Аська с ума сходит, – буркнул Заманский.

– Вы ей не сказали? – настороженно уточнил Лёвушка.

– Нет, конечно. Передаю трубку.

Дочь жадно выхватила мобильник, убежала в соседнюю комнату. Вернулась счастливая.

– Я его здесь дождусь! – объявила она. Снисходительно оглядела отца. – Ну что, съел?! Жопа ты железная, папка!

– Похоже, на то, – согласился Заманский, ничуть не обидевшись. Он и сам не мог понять, как ему втемяшилось в голову возвести страшный поклёп на кроткого Лёвушку.

12

– Великому сенсею! Наше гип-гип! – Лукинов вскинул руку в пионерском приветствии. За столом напротив над листом бумаги склонился унылый Брусничко. При виде Заманского изобразил вялый жест, – то ли приветствия, то ли укоризны. Опершись на стол, с усилием поднялся.

– Оставайтесь на месте, гражданин Брусничко, – осадил его Лукинов. – Ты у меня отсюда не уйдешь, лепило, пока в подробностях свой прокол не опишешь.

– И как это вышло? – в сотый, должно быть, раз сокрушился старый эксперт.

– Вот посажу за ложное заключение, живо сообразишь, как портачить, – пригрозил следователь. – На себя погляди, Пинкертон хренов! – огрызнулся Брусничко. Выволочки, да ещё прилюдной, не терпел. Размашисто подмахнул текст с показаниями и шаркающей походкой двинулся к двери. Крупная фигура его, едва вмещающаяся в дверной косяк, со спины выглядела неожиданно рыхлой. Изобразив общий разудалый привет, Брусничко удалился. – Переживает, – заметил Лукинов. – Стареет, – с горечью подправил Заманский. Лукинов согласно кивнул. – Зря я напустился на деда, – пожалел он. – По сути все мы в этом деле с ног до головы обделались. Больно гладкое самоубийство получалось, – объяснился он перед Заманским. – А ныне – ситуация аховая. Единственный идеальный подозреваемый, у которого сходятся и мотив, и возможность беспрепятственного проникновения в помещение, имеет безупречное алиби.

– Значит, у кого-то должен быть другой мотив!

– Какой?! – Лукинов подхватил файлик с описью коллекции, с чувством потряс в воздухе. – Кому нужно было это «мочилово», если ничего не похищено? Всё до последней монетки и статуэтки на месте!? – Но подо что-то Зиновий брал две недели, чтоб собрать деньги, – напомнил Заманский. – Значит, всё-таки откуда-то их ждал. Вот тебе и пазлик!

– Будет тебе, Григорьич! Нет никакого пазла! – Лукинов досадливо поморщился. – Лёвка мне про эту гидшу рассказал. Скорей всего, как он сам думает, так и было: понравилась баба, вот и хлестанулся, чтоб склеить в койку. Извиняемся, – обаять.

Заманский поморщился. Да и трепачом Зиновий не был. – Надо искать деньги, – повторил он. – Найдем деньги, найдем мотив. Найдем мотив, найдем убийцу.

От двери донеслось скептическое кхеканье. Вошедший незаметно Куличенок завистливо почмокал: – Счастливые вы, отставники, люди. Времени как грязи. Что нам лишние месяц – другой? О таком понятии как прокурорские сроки и думать забыл? – с натужной улыбкой он протянул Заманскому руку, которую тот без охоты пожал. – В бумажках копаться – это долгонький путь. А для меня, практика, ключевое здесь, что доступ в салон имели только близкие. Посему очерчиваем круг знакомых и компаньонов. Кто где и с кем был восьмого. Начнем с самых ближних и двинемся в глубь, пока не выйдем на подозреваемого. А как выйдем на того, что без алиби, – тогда и мотивчик выскочит. Тем паче Лукинов с помощью сына покойного предварительный список набросал. Так, Лукинов? Следователь скупо кивнул.

– Вот таким, стало быть, ходом и пойдем, – определился Куличенок. С язвительной улыбкой оборотился к Заманскому. – А ты отдыхай, гость заморский. Своё дело сделал, – работёнку нам подбросил. Довольный собой, собрался удалиться. – Геннадий Иванович, – задержал его Лукинов. – Считаю, нам надо привлечь Виктора Григорьевича к расследованию. Куличенок насупился негодующе. – Погиб его друг, – напомнил Лукинов. – И, сколько помню, не в правилах Виктора Григорьевича отступаться, не закончив расследования. Глупо получится, если…