Как спасти жизнь

– Почти закончили, – говорит Мо, протягивая мне кофе. – Я планирую провести следующую неделю в коме от бейлиса и коньячного соуса. А ты?

– Почти так же.

Я собираюсь все сказать Тиму сегодня днем: отведу его в паб и куплю нам обоим по двойному шоту, чтобы набраться смелости пройти через это. Нет никакого способа узнать, как он отреагирует.

С облегчением?

Я написала маме о том, что, возможно, захочу остаться у них на ночь. Чего я действительно хочу, так это немедленно отправиться к Джоэлу, но я этого не заслуживаю после того, как разобью сердце Тиму.

Спешка ни к чему. Скоро у нас с Джоэлом будет столько времени, сколько нам нужно, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Вернулась я – прежняя, но более мудрая, более благодарная, более уверенная, чем когда-либо, в том, чего я хочу и в чем нуждаюсь.

Когда мы выходим из здания, от холодного ветра у меня болят зубы, а глаза слезятся.

– Ого, – произносит Мо. – Он опять здесь.

Я поднимаю глаза и вижу Джоэла, стоящего на тротуаре, и снова чувствую прилив тепла, наполняющего меня с головы до ног.

Разве что… он выглядит странно. Сгорбился. И его лицо не меняется, когда он видит меня. Словно он смотрит прямо сквозь меня.

Мо коротко обнимает меня.

– С Новым годом, милая. Увидимся в две тысячи пятом!

Я не двигаюсь. Что-то не так, и я не хочу знать, что именно. Даже просто делая шаг навстречу, я могу ускорить наступление чего-то плохого.

– Керри…

– Ты передумал?

Он хмурится.

– Нет. Но я должен тебе кое-что сказать.

Мы не прикасаемся друг к другу, но я хочу поцеловать его, чтобы он не сказал ничего такого, что могло бы разрушить чары.

– Давай уйдем с холода, – говорит он, и я следую за ним прочь от моря и вверх по переулку. Он останавливается возле неприглядного паба. – Ты когда-нибудь была здесь?

Он как противоположность ТАРДИС: внутри меньше, чем снаружи, оформлен в кровавых тонах и обставлен искусственным красным деревом.

– Кофе или что-нибудь покрепче? – спрашивает он.

– Все, что, по-твоему, мне понадобится.

Он идет к бару, а я нахожу темный угол. Он приносит кока-колу для себя и бокал белого вина для меня. Я дрожу. Что бы это ни было, я не хочу знать.

– Вчера я узнал кое-что странное. Это не должно повлиять на нас, но мы обещали, что будем честны друг с другом, верно?

– Все настолько серьезно? – я делаю глоток вина. Я люблю Джоэла, несмотря на все его недостатки, и не могу представить себе ничего, что перевернуло бы это чувство с ног на голову.

– У меня есть ребенок.

Я пристально смотрю на него. Должно быть, я ослышалась.

– Прости, у тебя что?

– Ребенок. Я надеялся, что она сделала аборт, но… – он берет свой стакан и пьет, и на мгновение я задумываюсь, нет ли в нем водки. – Нет. Надеялся – это неправильное слово, – он хмурится.

– У тебя есть ребенок, от которого, как ты надеялся, избавились? – я закрываю глаза, чтобы не видеть его лица, и пытаюсь разобраться в словах самостоятельно. Затем снова открываю. – Давай с самого начала. С кем?

– Одна из девушек, с которыми я раньше тусовался. Ты ее не знаешь. Ее зовут Зойи.

Кусочек мозаики встает на место.

– Она была тогда на пляже! Когда сгорел пирс. Зойи – через и краткое.

Я с трудом могу вспомнить ее. Наркоманка: тощая, болезненная и разбитая. Не такую мать вы бы пожелали ребенку, как бы сочувственно ни относились к причинам употребления наркотиков.

– Сколько ему лет?

Джоэл не поднимает взгляд.

– Ребенок родился три дня назад.

– Серьезно?

Я хочу нажать на перемотку, потому что прямо сейчас жизнь, кажется, настигает меня.

– У нас с Зойи это длилось всего пару месяцев. Я тогда был чист, и она тоже, и мне показалось, что мы можем попробовать наслаждаться жизнью. Мы всегда предохранялись, но… Я не знаю, сделала ли она что-то с презервативом или…

– Ты имеешь в виду, подстроила тебе банальную ловушку?

Он выдыхает.

– Я ее не виню. Она была действительно взволнована, когда сообщила мне. Словно мы и впрямь собирались жить долго и счастливо. Никто из моих друзей-наркоманов не знал о моем ИКД или остановках сердца.

Я делаю глоток вина, и у него неприятный привкус, как у тухлого яйца.

– Как она могла не знать? Ты занимался с ней сексом!

– Всего несколько раз. И всегда был в футболке. Я не хотел, чтобы она знала обо мне все. Это должно было стать просто веселым времяпрепровождением… – он смотрит на меня, его глаза умоляют о понимании, на которое я не способна. – Когда она сказала мне, что беременна, я рассказал ей о риске, о том, что у меня генетическое заболевание.

– Ты не знаешь, что было причиной.

– Нет, но даже малейший шанс передать его дальше – это слишком много. Ты понимаешь это, не так ли, Керри? Я отвез ее на аборт, дал ей денег, но, видимо, она передумала.

Я делаю расчеты в своей голове.

– Так когда это было? В марте? Но если ты был чист, как получилось, что я нашла тебя в притоне два месяца спустя?

– Потому что мне было хреново из-за Зойи. Она была уязвима, а я позволил ей влюбиться в меня, хотя никогда не испытывал к ней чувств. Она хотела ребенка, и я чувствовал себя полным дерьмом из-за того, что заставил ее сделать аборт.