Как приручить Обскура (СИ)

— Тихо-тихо, не дёргайся, — сказал Грейвз, растирая пальцами складку между бровей. — Доедай спокойно.

— Но вы…

— Делай то, что я говорю, — прервал его Грейвз, не собираясь выслушивать очевидное объяснение. В приюте они ели по команде, как собачки. И если не успел проглотить порцию вовремя — пеняй на себя. Когда Мэри Лу вставала из-за стола, вставали все. — Сиди и ешь, если ещё не сыт, — велел Грейвз. Отпил вина и на всякий случай уточнил: — Ты ведь поймёшь, когда будешь сыт?..

Криденс кивнул. Хвала Мерлину, одной проблемой меньше. А то от этих пуритан-сектантов можно было всякого ожидать…

— Ма… Мэри Лу говорила, нельзя разговаривать за столом, — зачем-то сказал Криденс.

— Плевать я хотел на то, что говорила твоя Мэри Лу, — искренне сказал Грейвз. — В этом доме мои правила.

На Криденса, как ни странно, эта банальность подействовала успокоительно. Он снова взялся за вилку, потянулся к блюду с запечённой рыбой. Грейвз помолчал, чтобы не спугнуть. В начале ужина ему пришлось два раза повторить, что Криденсу можно брать всё, что стоит на столе, прежде чем тот решился добавить себе на тарелку что-то помимо гарнира и куска карпа.

Вопрос с любимым цветом оставался открытым. Знал ли сам Криденс, что это за «яркий» цвет?..

Ты же аврор, — подсказал внутренний голос, в котором вместо привычной язвительности чувствовалось любопытство. — Допроси его. Аккуратно. Разговори, предложи десять вариантов, посмотри, на каком он дёрнется или выдаст что-нибудь личное. Заодно укрепишь доверие. Двух зайцев одним ударом — это же твой стиль.

Технику допроса, конечно, придётся адаптировать…

— Я знаю одну игру, — сказал Грейвз. — Ты умеешь играть во что-нибудь?..

— В «преисподнюю», — ответил Криденс, торопливо проглотив курок рыбы. — Модести чертила на полу десять квадратов и прыгала на одной ноге. Наверху был адский котёл, — оживлённо сказал он и смутился от собственного энтузиазма, снова потупился.

Грейвз знал эту игру. В Ильверморни её называли «инквизицией». Напрыгнул на линию — сгорел в костре.

— Хорошо, — сказал он. — Но это другая игра. Я буду называть цвет, а ты будешь называть предмет. Например, я говорю — белый. Ты отвечаешь — бумага. Я говорю — чёрный. Ты говоришь — уголь.

— Я не слышал про такую игру, сэр, — насторожился Криденс.

— Она простая. Ты ведь различаешь цвета, верно?..

— Да, сэр.

— Значит, ты сможешь ответить, когда я назову цвет. Вспомнишь что-нибудь белое, чёрное, зелёное, красное — и назовёшь.

— А если я ошибусь, сэр?.. — с какой-то обречённой тревогой спросил Криденс, будто ждал ответа «тогда я тебя выгоню тебя из дома».

— Как ты можешь здесь ошибиться, мальчик мой?.. — терпеливо вздохнул Грейвз.

— Вы скажете — чёрный… А я отвечу — бумага…

Грейвз положил локти на стол и пристально посмотрел на мальчишку.

Какой абсурд.

Такой абсурд, что против воли Грейвз начинал проникаться сочувствием. Криденса было жаль. Страшно жаль. Чудовищно жаль. Какой эпитет ни приставь — будет мало. Его жизнь сама была «преисподней». Стоит нарушить правило, ошибиться, наступить на меловую линию — и возмездие найдёт тебя. Криденс так привык к вечному кругу из ошибок и наказаний, что теперь, когда прежняя жизнь кончилась, ему было ещё страшнее. Он не знал, за что и как он будет наказан по новым правилам. Что он получит за ошибку в игре — пощёчину?.. удар по губам?..

Грейвз прижал костяшки пальцев ко рту, подавляя вздох.

Этот несчастный ребёнок, он же теперь всё время будет рядом, и это надолго. Он будет жить, жить рядом с тобой, Персиваль. Затравленно смотреть на тебя с надеждой и страхом. Молчать. Бояться тебя. Смотреть на тебя исподтишка. Спать будет в соседней комнате. Будете трижды в день встречаться за столом. А потом ты начнёшь учить его держать палочку… Сильно рискуешь, Персиваль. Твои эротические фантазии могут сбыться в самом ближайшем будущем. Кстати, не забудь купить ему палочку, старый хрен — как учить-то будешь?..

Вот он сидит и прячет глаза. Он никуда не уйдёт — ему некуда. У него никого нет, кроме тебя, козла. Он сделает всё, что прикажешь, лишь бы ты не прогнал. Будешь с ним ласковым — да он к тебе в ширинку сам полезет за лишнюю похвалу. Тошно от самого себя, правда?

Ведь сам знаешь, что не удержишься. Как бы ни крепился — не устоишь. Легко держаться, если встречаешься с мальчишкой пореже. А если он тут, под рукой?.. Куда деваться?..

Когда ты к нему первый раз пришёл?.. Через неделю после той заварушки, что устроила Тина. Криденс тебе тогда чуть на шею не кинулся — подумал, ты сейчас заберёшь его в волшебный мир. Как он погас, когда понял свою ошибку — помнишь?.. Пришлось мямлить, отговариваться, объяснять… Как он тогда сказал — «Разве вы не волшебник?» А ты стоял и сам думал — ведь правда. Ты же волшебник. Так почему нет никаких подходящих заклинаний для этого случая?.. Где тогда разница между магами и людьми? Должен же быть в этом какой-то смысл. У людей есть паровые двигатели, электричество, нефть — а у вас есть магия. Для чего она, если нельзя помочь тем, кто несчастен?