Как приручить Обскура (СИ)

Грейвз раздражённо выдохнул. Да что это за издевательство! То есть, этот несчастный запуганный мальчишка ещё и не соображает, что Грейвз ходит рядом и едва сдерживается, чтобы не тянуть к нему руки?.. Он идиот или притворяется?.. Или он настолько невежественный, что не способен догадаться, на какой поцелуй намекал Грейвз?.. А все эти объятья, вздохи, прислонённая к плечу голова — это что, нежные сыновьи чувства и ничего больше?..

Разочарование было отрезвляющим и холодным. Грейвз застыл, почувствовал, что губы Криденса всё еще прижимаются к щеке. Ему нужно разрешение перестать, что ли?..

— Спасибо, Криденс, — сухо сказал он.

Тот вздрогнул, качнулся назад, подобрал руки к груди.

— Простите… Я сделал что-то не так, сэр? — растерянно спросил он.

— Я рассчитывал на другой поцелуй, — сдерживая злость, сказал Грейвз.

Нет, Персиваль, сам себя накрутил — сам на себя и злись. Мало ли на что ты рассчитывал. Не было уговора про поцелуй в губы. Подавись своим призом.

Грейвзу казалось, он и правда сейчас подавится. Горло сжалось, будто в нём что-то застряло. Нет, ни в коем случае нельзя срываться на Криденсе. Он не при чём, он не виноват.

— А какой… вы хотели? — потерянно спросил Криденс. Он не отступил ни на шаг, Грейвз чувствовал его зажатое дыхание у себя на шее.

Какой!.. Он даже не понимает, что ты пытался с ним флиртовать. Он этого даже не понимает, Персиваль. Твои сладкие фантазии — чушь. Настоящий, живой Криденс ничего не поймёт. Он ничего тебе не подставит, даже если приказать ему снять штаны. Он слеп от невежества. Ты его лишь напугаешь, если хоть что-то сделаешь.

Мерлиновы яйца, во что ты ввязался, Персиваль?.. Учи его, воспитывай, поднимай на ноги, спасай его, спасай людей от него — за просто так, за «спасибо». Даже минет в благодарность тебе не светит.

— Сэр?.. — тревожно позвал Криденс. Он так и стоял вплотную, чуть ли не прижимаясь щекой к щеке, и от его близости, от его тёплого запаха из ворота пальто у Грейвза начинала кружиться голова. — Мистер Грейвз… Я не знаю других поцелуев. Только такой.

Грейвз шумно выдохнул, сам не понимая, то ли ему смешно, то ли хочется убивать.

Он невинен, как младенец, понимаешь, ты, старый хрыч?.. Он не знает других поцелуев, потому что никто никогда его не целовал, козёл ты похотливый. Может, сестра чмокала в щёку перед сном, и другой ласки он не знал. Пока ты не появился со своими навязчивыми фантазиями.

Давай, устрой ему первый поцелуй, научи. Просвети. Не удержишься ведь. Не сможешь. Силы воли устоять не хватит, правда, Персиваль?.. Как тут устоишь, когда он сам чуть ли не просит?..

— Я говорил про другой поцелуй, — с расстановкой сказал Грейвз и взял его лицо в ладони. Криденс замер, явно не зная, к чему готовиться. Ресницы у него задрожали — до чего длинные, с ума можно сойти. Точёные скулы, прямые брови, нос как у римских статуй. Красив так, что дыхание останавливается.

Грейвз закрыл глаза и прижался к его рту. Криденс непроизвольно вдохнул, губы раскрылись. Грейвз от случайного приглашения не отказался — поцеловал нижнюю губу, захватил верхнюю. Медленно, не торопясь. Короткими тихими поцелуями прошелся от одного уголка губ до другого. Криденс выдохнул ему в рот и попытался ответить.

Грейвз не заметил, когда Криденс прильнул к нему, положил руки на грудь. Он целовал его мягко, уверенно. Придерживал за затылок, чтобы тот не тыкался в губы, как щенок, и не дёргал головой. Нежно прикусывал, аккуратно касался языком, посасывал, увлекаясь. Криденс начал тихо вздыхать. Он жался к Грейвзу, напирал на него, глубоко дышал, цеплялся скрюченными пальцами за мантию.

Да его это возбуждает, — с изумлением понял Грейвз. — Может, он не соображает, что происходит, но тело у него реагирует, как надо. Его можно завести одним поцелуем!.. Ну ладно, не будем преуменьшать — одним очень умелым и настойчивым поцелуем. И что будешь делать дальше, Персиваль?.. Поведёшь его в спальню, прикажешь раздеться и встать на карачки?..

Криденс навалился на грудь Грейвзу, бросил попытки отвечать. Он тяжело дышал.

— Сэр… простите, сэр, — бормотал он, так невнятно, будто у него онемели губы. Он крупно и нервно вздрагивал, полыхал жаром, как уголь в камине. — Мне кажется… Мне немного… Нехорошо.

Нехорошо?.. Что тут может быть нехорошего?.. Грейвз, сам ошеломлённый не меньше, молчал. Ему самому не мешало бы прислониться к чему-то, но тут был только Криденс, который глотал воздух и прятал лицо.

Ох, Мерлин.

Криденс принимал возбуждение за болезнь. С его-то невежеством другое в голову не придёт. Вдруг накатывает жаркая слабость, голова идёт кругом, в паху тяжесть и неудобство — поди не испугайся, что с тобой что-то не так.

Грейвз обнял его, Криденс прильнул горячо и тесно, но только грудью. Зад оттопырил, чтобы не прижиматься к бедру Грейвза. Бесполезная предосторожность: стояло у него так, что не заметить было нельзя.

— Всё хорошо… — прошептал Грейвз, поглаживая Криденса по затылку. — Всё хорошо, мой мальчик. Просто дыши глубже.

Криденс прерывисто вздохнул, стиснул его обеими руками, сунулся лбом в плечо.