Как приручить Обскура (СИ)

— Криденс, — Талиесин сделал вторую попытку завязать знакомство и с вежливой улыбкой ответил на рукопожатие. Удержать улыбку на лице оказалось непросто: пальцы у Криденса были сильными, и если бы не Грейвз, кашлянувший за его спиной, Талиесин сегодня ушёл бы домой с синяками.

— Артур, — враждебно поправил Криденс.

— Профессор Дамблдор… — внезапно вставил Грейвз, и это прозвучало так неуместно, что оба оглянулись на него с недоумением. — Профессор Дамблдор любезно оставил мне чайный сервиз, — с необычайно невинным видом пояснил Грейвз. — Я заварю чай.

— С удовольствием останусь на чашечку, — отозвался Талиесин.

Детская ревность Артура-Криденса казалась ему забавной. Мальчик почуял угрозу и подобрался, засверкал глазами. Ещё бы: такого покровителя, как Грейвз, некоторые всю жизнь ищут. Не хочет упускать добычу. Боится, что уведут. Пусть боится… Может, это заставит его быть внимательнее к тому, кто его пригрел.

— У нас есть шоколадные кексы, — вставил Артур-Криденс, отчётливо подчеркнув это «у нас»: мол, мы, хозяева, предлагаем угощение тебе, гостю. Гостеприимство у него выходило с огоньком, бунтарское.

— Не откажусь, — Талиесин вернулся за чайный столик, где они только что сидели с Грейвзом, и ответным вежливым жестом подвинул третий стул. Однако Артур-Криденс, вызывающе сложив губы, сел прямо на пол, к ногам Грейвза, который устроился в кресле. Грейвз молча усмехнулся. Его, кажется, вся эта сцена ревности и умиляла, и забавляла. На своего мальчика он смотрел безо всякого негодования, разве что с нежным порицанием.

Коробка с шоколадными кексами вспорхнула с подоконника, раскрылась в полёте, опустилась на стол. Грейвз разлил чай, Талиесин крайне вежливо поблагодарил Криденса за угощение. Криденс ответил враждебным взглядом, плотнее прижался к ноге Персиваля, обхватил её рукой. Грейвз слегка поперхнулся, отставил чашку и наклонился к его уху.

— Криденс, — очень тихо сказал он.

Тот упрямо сжал губы и набычился.

— Криденс, — настойчивее повторил Грейвз.

Талиесин делал вид, что увлечён кексом, и смотрел мимо них в окно. Артур-Криденс отпустил ногу Грейвза и сел ровнее, но с пола так и не поднялся.

— Персиваль, — сказал Эйвери, и Криденс ощутимо вздрогнул, — позвольте мне быть вам полезным уже сейчас. У меня большой дом, там найдётся место для вас обоих. Зачем вам ютиться здесь, среди этих… — он многозначительно качнул головой за окно. — Если вы хотите…

— Мы не хотим! — выпалил Криденс. Глаза у него сверкали так, что вот-вот должны были прожечь в Талиесине две дырки.

Снисходительная улыбка пропала с лица Грейвза. Он аккуратно поставил чашку на столик, поднялся на ноги.

— Извините нас, мы на одну минуту, — сказал он.

Криденс, насупившись, вышел вслед за ним в коридор. В этот раз Талиесин не слышал их разговор. Он видел только спину Грейвза, который держал руки в карманах, и лицо Криденса. Оно менялось от гневной бледности в густой румянец стыда. Криденс повесил голову, жалобно и заискивающе поднял брови. Грейвз, очевидно, был непреклонен — разворот его плеч даже не дрогнул. Жалобное выражение у Криденса сменилось угрюмой замкнутостью. Потом он кивнул. Один раз, другой. Что-то ответил. Его лицо посветлело.

— Дамблдор и Скамандер будут у меня завтра вечером, в семь. Приходите. Мы всё обсудим, — сказал Грейвз, возвращаясь на своё место. Артур-Криденс, поколебавшись, сел на стул, как и полагалось приличному человеку. — А что касается вашего щедрого предложения, — ровным тоном продолжил Грейвз, — я пока откажусь.

Некомпетентность и легкомыслие (Персиваль Грейвз)

Криденс сидел на диванчике с чашкой в руках, подобрав под себя одну ногу. Чай давно остыл, но он, кажется, и забыл про него, переводя взгляд с одного волшебника на другого. Место Криденса было не там, место Криденса было рядом с Грейвзом, который сидел в глубоком кресле, отвёрнутом от камина. Криденс должен был бы, как всегда, сесть у ног, положить голову ему на колено, дать пальцам зарыться в густые блестящие волосы — но Грейвз сам сказал, что их отношения не стоит выставлять напоказ. Поэтому они сидели, разделённые пространством комнаты, изредка встречались взглядами, будто касались друг друга.

— Это всё ненадёжно, — сказал Тесей, нервно крутя в пальцах незажжённую сигарету. Он сидел рядом с Криденсом, пристроив локоть на спинку дивана. — Мы строим весь план на предположении, что Гриндевальд решит похитить Перси, чтобы удерживать Криденса под контролем. А если он придумает что-то другое?

— Что, например? — мрачно спросил Грейвз.

Он сам считал, что план не блестящий. Он не смог предугадать, что Гриндевальд вообще заинтересуется Ньютом — как он теперь мог утверждать, что знает его следующий шаг?

— Я не знаю, — резко ответил Тесей. — Ты общался с ним дольше всех нас — ты скажи, что он за человек.

— Позёр, — кратко сказал Грейвз. — Хитрый, холодный, жестокий.

Дамблдор глубоко и мрачно вздохнул. Он сидел во втором кресле, сцепив руки на животе и перебирая большими пальцами.