Как на Слэппины именины…

— Я… я этого не говорил, — заикался Йен. — Это Слэппи сказал. Я… я…

— Дядя Донни, это в самом деле твое лицо? Или тебе на плечи кто-то наблевал? — прохрипел болванчик.

Мистер Баркер встал и погрозил Йену пальцем.

— Хватит шутить про блевотину, — сказал он. — Я серьезно. Если тебе не пришло в голову ничего умнее…

— Мистер Баркер, — перебил болванчик. — Не хотел бы говорить про вас «смердящий», но назвать вас «поносным» оскорбительно для поноса! Ха-ха-ха-ха-ха!

— Ну хватит. Хорошенького понемножку! — рявкнул мистер Баркер. — Марш в свою комнату, Йен.

— Эй, Молли, хочешь похорошеть? Сунь голову в соковыжималку и нажми «ПУСК».

— Йен, марш в свою комнату, — повторил мистер Баркер. — И болванчика забери.

— Джонни, Винни, вы, ребята, похожи на то, во что я вляпался на собачьей площадке!

Мистер Баркер твердо взял Йена за плечо и повел к лестнице.

— Ступай. У вас крупные неприятности, молодой человек. Нам предстоит серьезный разговор.

— Ты… ты должен мне верить, папа, — бормотал Йен. — Это не мои шутки. Я… я этих гадостей не говорил. Честно. Я…

— Йен, просто уйди. — Папа подтолкнул его к лестнице.

— Почему меня никто не слушает? — завопил Йен. — Болванчик живой! Это болванчик отпускал те ужасные шутки!

— Просто уйди, — процедил мистер Баркер, багровея от злости. — Я повторять не буду.

Йен вздохнул. Закинув болванчика на плечо, он повернулся и поплелся наверх. К его ужасу, Слэппи разинул рот и издевательски хихикал всю дорогу.

21

Ввалившись в свою комнату, Йен захлопнул за собой дверь.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — рявкнул он. Но Слэппи хихикал без умолку.

Йен схватил болванчика за плечи и начал трясти, трясти изо всех сил, отчего деревянная голова подскакивала.

— Заткнись! Заткнись!

Глаза Слэппи завертелись и он захихикал еще громче.

С воплем отвращения Йен распахнул дверь чулана и швырнул болванчика внутрь. Слэппи отскочил от задней стенки и сложился пополам, распластавшись в куче грязных футболок и джинсов. Его издевательский смех наконец прекратился.

Вцепившись в ручку двери, Йен долго смотрел на болванчика.

— Ну что, сядешь? Заговоришь со мной? Устроишь мне еще больше проблем? ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?!

Йен понял, что дрожит, что его всего колотит от страха. Болванчик был живым, а знал об этом один лишь Йен. Никто не верил ему. Никто. Он был наедине с этим… этим существом.

Болванчик не двигался. Даже не шелохнулся. Так и лежал сложенный на полу.

Йен захлопнул дверь чулана. Удостоверился, что она защелкнулась. Жаль, нет замка…

Он принялся мерить шагами комнату, крепко сцепив руки на животе, не в силах унять дрожь, волнами прокатывавшуюся по телу.

Те слова… Те странные слова, должно быть, оживили болванчика.

Но чего он хочет? Осрамить его перед всей семьей? Вовлечь в неприятности?

— Надо было по его поганой ухмылке понять, что с ним что-то не так! — вслух проговорил Йен. — И папа тоже хорош. Болванчик прибыл без обратного адреса… Адрес просто не написали. Его не хотели возвращать.

Йен снова содрогнулся. Он тоже не хотел держать болванчика у себя.

Но как от него избавиться? Тут без помощи не обойтись. Прежде всего, необходимо убедить родных, что он говорит правду. Ему придется доказать, что болванчик живой.

Внезапно нахлынула усталость. Он совершенно выбился из сил. Йен взглянул на часы над столом. Ему уже полчаса как пора в кровать. Сможет ли он заснуть? Сможет ли спать, зная, что в чулане сидит оживший болванчик?

Собравшись с духом, он приоткрыл дверь чулана, ожидая, что Слэппи будет стоять там, готовый наброситься на него. Но нет. Болванчик не шевелился. Так и сидел безжизненной кучкой, уронив голову между ног.

Йен протяжно выдохнул. Снова осторожно затворил дверь, убедившись, что она щелкнула. Может, подпереть стулом или чем-то потяжелее? Йен зевнул. Ему вдруг стало не до того — слишком хотелось спать.

Он разделся и бросил одежду на пол. Потом нашел в ящике комода пижаму и натянул ее.

Теплый ветерок шевелил занавески. Где-то вдалеке прогудел автомобильный клаксон. Йен забрался в постель и натянул одеяло до подбородка.

Он заснул, как только его голова коснулась подушки.

Сколько он спал? Не слишком долго. Его разбудили какой-то стук и шарканье.

— А? — Йен сел, моргая спросонья. До рассвета, как он понял, было еще далеко. В ночном небе висел серпик месяца.

Снова послышался стук. Глухой удар. Неужели кто-то ходит? В темноте?

Все чувства резко обострились. Кожу пощипывали мурашки. Он пытался разглядеть хоть что-нибудь в полумраке.

Еще один шаг.

Йен начал подниматься. Ноги запутались в одеяле. Он чуть не упал.

— Ай! — С трудом устояв на ногах, он отошел от кровати и оглядел комнату. — Черт…

Он моментально понял, что изменилось.

Дверь чулана была открыта.

По спине Йена медленно прокатилась ледяная дрожь. Он заставил себя подойти к чулану. Взявшись за ручку, включил свет. И заглянул внутрь.

Слэппи пропал.

22

Йен почувствовал, как колени начали подгибаться. Цепляясь за дверь, чтобы не упасть, он вглядывался в чулан. Тусклый свет лампочки ложился на пол чулана. Опустевший пол чулана.