Как мы умираем 1

питомца, поэтому весь день он терся о ноги хозяина и мур-чал, чтобы получить немного лакомства. У Боба никогда не

было такой компании и такой любви.

Проблемами, которые хотела обсудить Марион на собрании, были боль Боба и его кот. Бобу было необходимо стаци-онарное лечение, но он не соглашался лечь в больницу, потому что у него не было семьи, друзей или соседей, которым

он мог бы доверить усатого друга. Сама Марион была кошат-ницей, частично поэтому Боб впустил ее в квартиру. Ее коты

не приняли бы нового котенка, но она готова была одолжить

мне все, что было необходимо для передержки маленького

котика на пару недель, пока они… Минутку! Я? Я не люблю котов! От первого знакомства с кошачьими у меня до сих

пор остались шрамы на теле и душе. Никогда!

Глаза Марион наполнились слезами.

– Он в полоску, с белыми лапками. Он очень маленький,

потому что Боб не позволяет ему много есть. И у него самая

сладкая мордашка…

Она растопыривает пальцы на манер усов.

– Он тебе понравится.

Марион не понимает ответа «Нет».

В этот же вечер я пытаюсь выбрать наиболее подходящий

момент, чтобы объявить мужу, что мы берем физически от-сталого кота на две недели передержки. Как и ожидалось, новостям не слишком рады. В отличие от меня, муж любит

кошек, он вырос с ними. Не можем же мы запереть животное

дома, пока весь день проводим на работе, протестует он. О

чем я только думала? Это определенно «Нет».

Марион привозит кота следующим утром перед работой.

Она дает переноску с котом в руки моему мужу, который, будучи непреклонным, как скала, тем не менее может определить обстоятельства непреодолимой силы, когда встречается с ними. Игра окончена.

Бобу выделяют кровать в четырехместной палате, и Марион утверждает, что он выглядит восхитительно после того, как принял роскошную ванну (он отказался от помощи медсестер). Ему выдали две пары пижам, одну из которых он с

радостью надел, потому что все его пижамы испачканы слю-ной (и заросли грязью). Он позволяет уборщице хосписа по-стирать их. Боб доверяет ключ от своей квартиры только Марион, когда просит принести его одежду и кошачьи лакомства, чтобы я могла положить их возле кошачьей подстил-

ки и когтеточки. Два дня спустя Марион привозит одежду в

своих чемоданах, и Боб радостно заключает, что никогда не

видел ее такой чистой и отутюженной… Обладая золотым

сердцем, Марион уже размышляет над тем, как помочь ему

с квартирой.

Тем временем привычный распорядок нашего утра резко

меняется. Зверь проглатывает огромный завтрак на кухне, после чего беснуется на протяжении получаса, прежде чем я

могу поймать его и посадить в переноску. Всякий раз он выбирает новое место, чтобы пометить его зловонным запахом

мочи, а каждый вечер мы играем в «найди кошачий помет», следуя едким подсказкам. Я не удивлена тому, что в квартире Боба стоит такой «аромат».

Каждое утро я привожу кота Бобу. Выпрямив хвост стре-лой, он обнюхивает каждый угол палаты, запрыгивает на

кровать Боба, сворачивается клубком у его подушки и мур-чит.Боб был идеальным пациентом – вежливым и благодарным. Разговор с ним требовал много времени из-за сочетания его привередливого отношения к бумаге для записок

и медленного сосредоточенного выписывания букв каллиграфическим почерком. Он был готов попробовать различные болеутоляющие, которые вводились с помощью инъекций, чтобы больше не глотать таблетки. Как только его боли

уменьшились, он начал прогуливаться по хоспису (кот на ру-ке, шприц-пистолет в кармане), но быстро уставал. Он ску-

чал по своей квартире и личному пространству, так что две

недели спустя готов был ехать домой. Пришло время поговорить с Бобом и запланировать его выписку.

Я сидела у его постели, когда кот прыгнул мне на колено, улегся и начал урчать.

Вы ему нравитесь, – написал Боб в блокноте. Почему-то

мне это было приятно слышать, и мурлыканье кота отдава-лось дрожащим теплом по всему телу. Вы дали ему настоящий дом, – написал Боб. Я улыбнулась.

– Мы тоже были рады, – сказала я и в тот же момент поняла, что не вру. Коту определили лоток (интервенция мужа), а его мурлыканье, когда он пил молоко, было чем-то восхи-тительным. Одним махом лапой он удвоил домашние запасы

молока.

«Теперь он должен остаться с вами», – зловеще выписывал Боб в своем блокноте.

О-о!

– Боб, мы можем взять кота, когда вам понадобится перерыв. Но это ваш кот. Мы не можем забрать его. Он – ваша семья. Кроме того, мой муж подумает, что это я вас уговорила.

Боб вытер рот. Я заметила кровянистые выделения в его

слюне. Покажите это мужу, доказательство вашей невинов-ности. Он аккуратно вырвал чистый лист из блокнота. С кро-потливой точностью написал дату в начале листа, затем вы-вел рукой художника:

Я рад, что кот становится вашим отныне и на века.

Аминь.

А затем тщательно подписал:

Роберт Освальдсон

Вечером мы с мужем снова обсуждали кота. Мы были парой с двойным доходом, на тот момент без детей. Целый день