Как мы умираем 1

наблюдаю за тем, как он подъезжает ближе, легко управляя

своим инвалидным креслом, огибая углы и незнакомые узкие дверные проемы. Пока я придерживаю двери, Дэн заез-жает в кабинет и паркуется возле моего стола. Я предлагаю

ему пересесть в кресло, но он совсем не хочет поднимать-

ся, делать усилие и пересаживаться. Мы сидим друг против

друга, и я спрашиваю, как могу ему помочь.

Он пожимает плечами и издает многосложный звук: «Я

не знаю…», на его лице та же палитра чувств – отчаяние

и вызов. Дэн сидит прямо в своем электрическом кресле, склонив голову. Он высокий, широкоплечий, и если бы его

гены перемешались иначе, мог бы играть в регби или быть

мотоциклистом. Его вьющиеся рыжие волосы спускаются до

плеч. У него гладкая, бледная от затворничества кожа; мышцы, которые больше не подчиняются командам мозга. Его

заболевание касается только мышц, но чувства и мышление

остаются нетронутыми.

Несмотря на то, что его разум заперт в теле, которое со-противляется воле, я чувствую, что Дэн может убеждать в

своем мнении с помощью интеллекта. Я хочу понять его и

помочь. Но это произойдет только в том случае, если он согласится помочь мне. В его молчании есть вызов, с которым

я сталкивалась как профессионал и мать, и я знакома с возможностью молодых людей навязывать свое мнение, отказы-ваясь от сотрудничества. Только Дэн может решить, примет

ли меня в свою команду.

В кабинете тихо. Он поднимает голову, смотрит мне в глаза, я смотрю в ответ. Он снова опускает голову.

– Дэн, ты хотел сюда приехать или тебя заставили?

Он смотрит на меня, пожимает плечами и отвечает, что

хотел и согласился приехать.

– Можешь рассказать мне, чего ожидал от нашей встречи?

Он снова пожимает плечами и произносит все гласные разом. Я понимаю, что мы идем по тонкому льду. Решит ли он, что мне можно доверять?

– Вы знаете, что мистер Пурвис, который навещает вас

дома, попросил меня встретиться с вами? – он кивает, отводя глаза в сторону.

– Я думаю, он не знал, как вам помочь… – подсказываю я.

Дерзкая улыбка медленно расползается по его лицу.

– Вы хотите сказать, что я испугал его до смерти? Он просто не знал, что ответить.

– А вы пытались его испугать?

– Нет, но было весело наблюдать за его попытками рас-спросить меня.

Могу представить себе бедного медбрата отделения пси-хиатрической помощи, который попал в центрифугу суицидальной депрессии и двух смертельных заболеваний у молодого человека. Когда суицид становится просто принятием

реальности? Я замечаю, что у Дэна наконец проявилась тяга

к абсурду, что и станет нашей почвой для разговоров.

– Так вы ему сказали, что хотите умереть. Какова была

его реакция? – я пытаюсь вычислить тонкую грань, которая

разделяет человека, признающего свое состояние, и суицид-ника.

Дэн наклоняет голову вбок, возится с джойстиком кресла, откидывается назад, чтобы смотреть прямо на меня.

– Ну он, в общем-то, хотел отговорить меня умирать, хотя

знал, что у меня смертельное заболевание, поэтому не знал, что сказать.

Я киваю.

– И когда вы сказали, что хотите умереть, вы имели в ви-ду, что вас прикончит болезнь или вы сами себя прикончите

раньше?

Он широко открывает глаза, не ожидая такого прямого

подхода.

– Я не знаю, как мог бы это сделать. Но мне хотелось бы

что-то придумать.

– У вас были какие-то идеи?

– Я думал заехать на инвалидном кресле в озеро. Но как

я до него доберусь? И кресло, вероятно, замкнет, если аккумулятор намокнет…

Мы оба молчим и думаем о трудном положении Дэна.

– А может быть такое, что аккумулятор ударит вас током? – я провоцирую его, он улыбается.

– Слишком слабый разряд, – отвечает он. – Здоровье и

безопасность… – взрыв хохота проскальзывает между нами, связь установлена.

Я смотрю на его лицо и задаю следующий вопрос. Он выдерживает мой взгляд.

– Что вы любите?

Дэн размышляет. Он меняет угол кресла с помощью джойстика, задумчиво морщит брови и рассказывает, что ему

нравились две онлайн-игры, где он соревновался или коопе-рировался с друзьями, чтобы решать задачи. В одной игре

он водил машину, в другой у него был аватар, который бегал, прыгал и сражался – полноценное тело, управляемое ра-зумом Дэна. Ему нравилось решать задачи, думать, играть в

команде и переписываться. Время пролетало быстро.

Что было самое лучшее в этом, спрашиваю я, и он отвечает, не раздумывая: в игре все были равны. Он мог сорев-новаться и побеждать.

На основании моих (поверхностных) знаний о Grand Theft Auto 32 и нашей общей любви к абсурду я вступила в команду

Дэна на испытательный срок. Он красноречив (когда не пре-бывает в режиме «му») и умен, быстро понимает, что управ-ление депрессией – это игры разума, и хорошо с ними справляется. В дни, когда у него плохое настроение, он больше

склонен пожимать плечами и мычать. Когда я передразни-ваю его мычание, он вздыхает, ухмыляется, и мы продолжа-ем игру.

Мы рисуем схему его уныния согласно формуле КПТ: ри-сунок Карта уныния Дэна

Мысли – моя жизнь – это пустая трата времени, это

нечестно, я безнадежен, это не стоит того, я проиграл в ге-нетической лотерее.

Поведение – остаться в постели, избегать друзей (в том