Как мы умираем 1

Родители всегда становятся опорой в горе для своих детей. Особое испытание – поддержка умирающего родителя,знающего, что его собственная смерть станет тем горем,которое навсегда изменит жизнь ребенка. Подготовка имеет решающее значение – это акт родительской любви, бо-лезненный и трагический, завещание будущему, в котором

их самих не будет.

В направлении медсестры отделения гинекологической

онкологии указано, что у молодой женщины болят ноги. Это

говорит о том, что у пациентки рак шейки матки, который

теперь распространяется внутри таза. Ее почки изо всех сил

пытаются доставить мочу в мочевой пузырь через раковые

разрастания. Я ожидаю увидеть живую развалину.

Поэтому девушка, которая предстает передо мной, очень

удивляет: узкие джинсы, высокие каблуки, безупречный макияж, длинные темные волосы до пояса. Она не просто красивая – потрясающая. Я приглашаю ее в клинику, и она заходит с изящной элегантностью. Только когда опускается в

кресло рядом с моим столом, осторожно, крепко взявшись за

подлокотники и слегка морщась, когда ее бедра сгибаются, становятся видны признаки проблемы. Она быстро восста-навливает самообладание, перекидывает волосы через плечо

и с улыбкой склоняет голову ко мне, показывая, что внимательно меня слушает.

Я, как обычно, представляюсь и спрашиваю ее имя. Она

кажется озадаченной тем, что ко мне можно обращаться по

имени, и отвечает, что ее зовут Вероника, сокращенно Ронни.– Только мама зовет меня Вероникой, – улыбается она, –

и обычно это значит, что у меня проблемы.

Мой следующий вопрос – как я могу ей помочь. Ронни

делает паузу, чтобы сформулировать ответ.

– Ну если бы я могла передвигаться немного легче, – она

говорит на местном диалекте, – это было бы отличным началом. Медсестра из онкологии сказала, что вы хорошо справ-ляетесь с болью. Поэтому я пришла… в это… – пауза, глоток

– …место.

– Вы имеете в виду хоспис? – спрашиваю я, и она кивает, затаив дыхание – слезы текут по ее щекам. – Вы были шокированы, получив направление в хоспис? – я знаю, что в про-

шлом это тревожило других пациентов. Она кивает, и я задаю вопрос, для чего, по ее мнению, нужны хосписы.

– Ну отсюда выносят вперед ногами, разве нет?

Я знаю многих, кто так считает, но буду удивлена, если

пациенты, которые самостоятельно пришли сегодня, завтра

отправятся домой уже в гробах. Она улыбается мне тонкой

пессимистичной улыбкой.

Я предлагаю ей рассказать о работе хосписа в Англии

1990-х, утверждая, что это будет менее тревожно, чем она

ожидает. Она соглашается с беспокойным «О’кей…»

– Вы упомянули сестру из онкологии, поэтому, как я понимаю, знаете о том, что у вас рак, – начинаю я. – Мы видим

людей со множеством разных болезней, не только с онколо-гией.

Она удивленно поднимает голову.

– У всех пациентов, которых мы видим, есть беспокоящие

их симптомы, вызванные болезнью. Как правило, это серьезные заболевания. Некоторым людям, приходящим сюда, никогда не станет лучше, кто-то на самом деле может умереть

здесь, пока мы пытаемся облегчить симптомы. Но более по-ловины людей, которые ложатся на неделю или две, вернутся

домой и будут чувствовать себя лучше, вместо того, чтобы

уехать в гробу. Это не то, что думают люди, правда?

Она качает головой. Не то, что она ожидала. Кажется, сегодня повсюду сюрпризы. Я продолжаю:

– Наш хоспис больше похож на отделение больницы, толь-

ко вместо специализации на заболеваниях сердца или гине-кологии мы занимаемся контролем симптомов. Это физические симптомы, такие как боль, проблемы с дыханием или

тошнота, и эмоциональные проблемы, сопровождающие тяжелые заболевания, – беспокойство, депрессия, паника; или

семейные проблемы – например, когда члены семьи заботятся слишком сильно, и бедный пациент чувствует себя пере-груженным, или когда необходимо сказать детям, что родитель серьезно болен.

Осознание того, что собственная смерть принесет

горе семье, почти неизбежно. Некоторые люди

пытаются до последнего не говорить ничего близким, чтобы не ранить их, однако забывают, что внезапная

потеря ранит больнее.

На последней части моего рассказа она поднимает глаза, и

я понимаю, что, возможно, задела ее за живое. Быть может, что-то, о чем мы поговорим позже или в другой день, когда

она будет готова.

– Итак, теперь, когда вы знаете немного больше о том, чем мы занимаемся, как, по вашему мнению, можем помочь

вам? Сегодня, к сожалению, у меня закончились гробы, поэтому все, что могу сделать – это помочь вам чувствовать

себя немного лучше.

Теперь она улыбается широкой ослепительной улыбкой и

говорит:

– Вы можете помочь с болью в ногах?

– Расскажите мне все о ней.

Я беру ручку, чтобы делать заметки, пока она говорит, и задаю дополнительные вопросы, чтобы убедиться, что все

поняла.