Как мы умираем 1

26  Известно несколько видов периодического дыхания, и все они говорят о

тяжелом нарушении одного из важнейших поддерживающих жизнь центров головного мозга – дыхательного. – Прим. науч. ред.

не вдохнет снова. Очень мягко. И, может быть, довольно скоро.

Часто в сложных ситуациях могут помочь слова

любви, произнесенные вслух. Когда мы слышим как

бы со стороны такие вещи, уже невозможно оставаться

зажатым и отрешенным.

Она делает паузу, желая убедиться, что они поняли, и

спрашивает, не стоит ли позвать остальных членов семьи?

Соня уже видит, что дыхание Патриции стало поверхностным. Мышцы лица настолько расслабились, что ее рот при-открылся. Времени становится все меньше. Зная, что нужно

присматривать за Билли, Соня не может выйти из комнаты, поэтому нажимает кнопку вызова медсестры. Сестра выгля-дывает из-за дверей.

– Мы просто обсуждаем, что времени остается мало, – говорит Соня.

Ее голос спокоен, но сообщение ясно.

– Карли должна остаться здесь, может кто-нибудь помочь

собрать всю семью?

Сестра понимает смысл сообщения и срочность.

– Карли, мне сначала позвонить Белле и попросить ее передать всем?

– Да, скажите Белле позвонить Габби и далее по списку.

Я напишу парням. Передайте ей, что я сделаю это, – говорит

Карли, покраснев и потянувшись к сумочке за мобильным

телефоном. – И скажите им, сестра, что наш Билли здесь.

Тем временем в хирургическом отделении я встречаюсь с

семьей у другого смертного одра. Пациент – Брендон, мужчина средних лет с запущенной стадией рака пищевода. Он

плотник, и был слишком занят на работе, чтобы обратиться

к врачу, хотя симптомы изжоги и дискомфорта при глотании

нарастали в течение нескольких месяцев. Теперь рак проделал дыру в пищеводе и добрался до его грудной клетки, одно

из легких отказало, желудочные соки попали в грудную полость – он умирает. Наша команда помогала ему справиться с болью в груди и одышкой. Сегодня он бодрствовал и

чувствовал себя более-менее комфортно, чтобы поговорить

с женой Морин и помолиться со священником, который оказал им большую поддержку.

Я пришла в отделение, чтобы встретиться с Патриком, братом Брендона, который только что приехал из Ирландии.

Брендон мирно лежит без сознания в постели, его дыхание

поверхностное и медленное. Я приветствую Патрика, Брендона (мы всегда разговариваем с пациентами, независимо от

того, в сознании они или без) и Морин.

– Я просто не могу в это поверить! – протестует Патрик, расхаживая у кровати. – Я только разговаривал с ним по телефону несколько дней назад, а теперь посмотрите на него!

Не верится! Почему вы ничего не делаете? Он молод! Вы не

можете просто позволить ему умереть!

Я нахожу стул и сажусь возле кровати. Так или иначе, сесть – это знак солидарности, готовность выслушать, при-

нять участие, хотя бы на некоторое время. Я наблюдаю, как

Патрик шагает, и вижу напряженное, тревожное лицо Морин. Она правильно поступила, сообщив новости своему

эмоциональному шурину.

Морин сопереживает всем. Последние несколько дней она

обсуждала со мной, как подготовить сыновей-подростков

к смерти их отца. Ее поступки вдохновляли: рассказав им

ужасные новости, она попросила навестить его, помогла произнести вслух, как сильно они его любят, объяснила, что

произойдет по мере приближения смерти, как это объяснила ей я, и дала им возможность сделать выбор, присутствовать при этом или нет. Сегодня они в школе (она известила

о ситуации директора, чтобы у мальчиков была поддержка), но друг семьи готов привезти их при первой необходимости.

Время заняться расстроенным дядей Пэдди, пока не пришли

мальчики.

Дыхание Брендона снова меняется. Наступает этап глубокого шумного дыхания, слюна и выделения из гортани пу-зырятся и издают треск с каждым вдохом и выдохом. Пэдди

делает паузу, чтобы послушать, затем кричит:

– Вы слышите это? Послушайте! Стоны! Он страдает!

Это обычная ситуация. Люди, никогда не видевшие, чтобы кто-то умирал, не знакомые с самим процессом, могут

неправильно истолковать увиденное и услышанное. Обычно

это убеждает их в том, что худшие страхи сбываются. Пэдди

слышит хриплое из-за жидкостей дыхание и гул, и думает,

что его любимый брат стонет.

– Вы бы не стали так обращаться со своей собакой! – кричит он. – Это ужасно! Вы можете что-нибудь сделать? Можете просто избавить его от страданий?

В этой палате присутствует человек, жаждущий избавиться от страданий, но это не Брендон. Брендон в настолько

глубоком бессознательном состоянии, что не выкашливает и

не глотает жидкость, скопившуюся в горле. Она совершенно ему не мешает. Морин тихо сидит возле кровати, гладит

его по щеке и рассказывает о счастливых временах, семейных праздниках, любимых мальчиках; говорит, что они любят его, очень сильно, и будут помнить его, что все они будут

в порядке. Однако страдания Пэдди вполне ощутимы.

Я предлагаю ему сесть на свободный стул рядом со мной.

Он неохотно соглашается. Я спрашиваю, что, по его мнению, происходит, и он отвечает, что Брендон пытается говорить, выразить свою боль. Я прошу его прислушаться вместе со