Как мы умираем 1

пациента в критическом состоянии, – это дать ему

умереть. Спокойно и с достоинством, без судорожных

попыток продлить жизнь еще на несколько мгновений.

Мужчины тревожно переглядываются, их мать смотрит на

них. Лисл продолжает:

– Через несколько минут мы переложим его на кровать

вместо носилок и найдем палату, где вы сможете с ним

остаться. Сейчас я решу все эти вопросы. Скорее всего, ему

осталось мало – есть ли кто-то еще, кто должен быть с ним

сейчас?

Она ждет, пока они, ошеломленные, молча с тоской смотрят друг на друга.

– Почему бы вам не подумать об этом, пока я узнаю о палате для него?

Я наблюдаю за тем, как она управляется с этой смертью

в отделении неотложной помощи, восхищаюсь ее уверенностью и спокойным состраданием – наш бывший стажер, при-меняющий техники паллиативной помощи на практике.

Кивнув каждому заплаканному лицу, она выходит, оставляя меня с семьей, чтобы потом продолжить разговор с места, где сама остановилась.

– Иногда, когда времени остается мало, люди просто хотят побыть вместе с семьей, – говорю я. – У некоторых есть

религиозные убеждения, они просят, чтобы пришел священник или просят прочитать молитву. Некоторым нужна му-

зыка, другие предпочитают тишину. Мы хотим помочь вам

сделать этот момент как можно комфортнее, поэтому сооб-щите, пожалуйста, что мы можем сделать.

Пауза. Слишком многое нужно осмыслить, и часто необходимо повторить все сказанное. Медсестра открывает еще

один пакет, чтобы прикрепить его к капельнице, и я вижу, что давление Джерри почти незаметно. Он быстро угасает.

Две медсестры вкатывают кровать в комнату и умело пе-рекладывают Джерри вместе с клубком трубок от капельницы. Они приглашают семью следовать за ними и отвозят

Джерри в тихую палату. Кэтлин приглядывает за сыновьями, а Лисл берет за руку их мать. Палата реанимации остается безлюдной. Медсестра отделения сразу начинает уборку, пополняет запасы лекарств и готовится к следующей спаса-тельной операции. На слезы нет времени.

Кэтлин и я уходим из неотложки через полчаса. Джерри

в комнате со своей семьей, и врачи объясняют, что он, вероятно, умрет в течение следующих 24 часов после последнего инфаркта, подтвержденного анализами крови и состоянием сердца. Он слишком нестабилен для сканирования, чтобы определить, был ли инсульт, но это вопрос научный. Его

жена стала воплощенным олицетворением желания Джерри

не допустить, чтобы его смерть была отложена из-за лечения.

Сыновья смирились с его последними просьбами, которые

он пытался обсудить с ними. Медицинская команда учла желание пациента, приняв решение не продолжать интенсив-

ную терапию, с помощью которой они, безусловно, могли отсрочить смерть, но вряд ли восстановили бы его здоровье.

Я позвонила Лисл, прежде чем уйти домой, – мне хотелось сказать ей, что она прекрасно справилась с этим сложным разговором. Она была рада получить обратную связь.

Джерри умер несколькими часами ранее, и Лисл сообщила:

– Он сделал то, что делают многие люди. Выбрал правильный момент. Вы знаете – семья была с ним с момента, когда

случился приступ, в неотложке, а затем и в палате. А потом, когда его сыновья пошли за едой, а жена вышла на улицу покурить, он просто умер. Он остался один буквально на две

минуты.

Это явление происходит так регулярно, что приходится

предупреждать семьи, что это может случиться, особенно

когда пациент умирает на протяжении несколько дней. Мы

не понимаем этого, но признаем, что иногда люди могут позволить себе умереть только тогда, когда остаются одни. Их

как-то держат заботливые узы наблюдателей? Присутствие

близких в комнате задерживает их между жизнью и смертью? Выбирают ли они момент? Мы не знаем ответов, но видим закономерность.

– Можно ли когда-нибудь привыкнуть к этому? – спрашивает она меня. – Станут ли эти разговоры о смерти для меня

обыденными?

Я рада ответить «нет». Ты никогда не привыкнешь к то-му, что находишься так близко к горю других людей. Работа

перед лицом смерти всегда будет ощущаться тяжелой, бес-смысленной, а иногда и невыполнимой – вот почему мы работаем в команде. Но ты можешь осознать, что предлагаешь

нечто жизненно важное, преобразующее и даже духовное: возможность встретиться со смертью и наблюдать ее с осознанием, которое мы теряем, если лжем себе. Страшная реальность, облаченная в слова, произнесенные открыто и с состраданием, позволяет пациентам и их семьям делать выбор, основанный на правде, вместо того чтобы поощрять вводя-щее в заблуждение безнадежное стремление к медицинско-му чуду, которое способствует бесполезному лечению, затя-гивает смерть и запрещает прощаться.

Сегодня в неотложке навыки Лисл были сосредоточены не

на спасении жизни любой ценой, а на предоставлении возможности прощаться. В конце концов, иногда это все, что

мы можем предложить.

Разговор о том, что нельзя упоминать

Одним из многих путешествий в параллельную реальность для меня стало путешествие в подростковую жизнь

своих детей и знакомство с самыми разными сторонами их