Как мы умираем 1

Мемориальные таблички

В возрасте восьми лет мой первый сын был одержим идеей смерти. Это был всего лишь этап, но он сводил меня с

ума, мешая провести черту между личной жизнью и работой.

Взять, например, мемориальные таблички на скамейках. Он

был убежден, что ими отмечены места смерти, будто ты рис-куешь каждый раз, когда сидишь на скамейке в парке или

разворачиваешь ланч на лавочке у реки.

– Они умерли здесь, на этой скамейке?

– Нет, скамейку поставили здесь после того, как они умерли.– Значит, они умерли здесь, по дороге / упали со скалы /

в этом парке?

– Нет, это место, где их семья любит вспоминать о них.

После нескольких недель допросов о мемориальных таб-личках на скамейках, которые появляются везде, когда вы

стараетесь этого избежать, он наконец понял. Уф…

В один из выходных мы гуляли на природе. Высоко на скале стояла скамейка с мемориальной табличкой в честь отца, который умер на этом самом месте, когда катался на горном

велосипеде с сыном.

– Кру-у-уто, – благоговейно пробормотал мой сын. – Па-па, мы можем принести наши велосипеды сюда?

Недели работы обрушились в одно мгновение, и поваль-

ное увлечение возобновилось.

Это странное увлечение смертью – нормальная фаза развития ребенка. Помимо интереса к мемориальным доскам,для нашего сына этот этап включал рисование похорон и

гробов, связанных длинными историями. Все это помогло

ему поместить смерть в контекст – например, примени-тельно к пожилым людям или в результате болезни или

несчастного случая.

Примерно в возрасте семи лет дети начинают осознавать, что смерть происходит со всеми, а чуть позже – что

это произойдет и с ними. Это может привести к периоду

тревожности и частым просьбам обещаний, что ближайшие члены семьи не умрут. Мы решили этот вопрос еще в

детстве, объяснив детям, что мама и папа обычно не умирают, пока не станут старыми и их дети не подрастут.

Конечно, не в каждой семье все происходит так гладко, и

для семей, где детям необходимо помочь справиться с осознанием смерти, всегда есть возможность попросить помощи у специалиста. Для дополнительных сведений смотрите

раздел «Полезная информация» в конце этой книги.

Кот-астрофа

Мы с семьей переехали за город, когда дочери было почти

шесть лет, а ее брату – почти десять. (Очевидно, бессмерт-

ному коту, завещанному хосписом, было не меньше 16 лет, а

оставшаяся золотая рыбка все еще умудрялась его перехит-рить.) Это было важное решение и хороший ход. Там был

огромный сад. Мы выращивали овощи и выкопали пруд, у

нас был выход к реке для строительства плотины / гребли /

ловли рыбы. Мы запустили золотую рыбку в пруд вместе

с множеством колюшек, которые были так счастливы, что

быстро размножались. Кот и местная цапля охотились за ни-ми с берега.

Кот, в частности, процветал. Оказалось, что он был уме-лым охотником и уходил добывать пищу достаточно далеко, возвращаясь с дарами в виде полевых мышей и случай-ных птиц, а однажды даже притащил кролика через кошачью дверцу. Их он выкладывал для демонстрации в гараже –

дети постепенно научились прощать эту его привычку и да-же восхищались ею. Таким образом, к восьми и двенадцати

годам они были прекрасно знакомы с состоянием трупного

окоченения кошачьих трофеев.

Наш дом стоял в поле, а рядом проходила оживленная дорога – она-то и стала причиной гибели нашего охотника. Однажды я услышала автомобильные гудки, которые заставили

меня выйти к передней части дома. Я увидела кота, сидяще-го посреди дороги в окружении быстро движущихся машин.

Я вышла на дорогу, поднимая руку, чтобы остановить машины, и поняла, что его спина была повернута, а задние лапы и

хвост не двигались – должно быть, его сбили.

Наша няня собиралась идти домой, но, взглянув на ко-та, а затем на мою восьмилетнюю дочь, сказала: «Я останусь

здесь. А вы везите кота к ветеринару». Мы быстро нашли

прочную картонную коробку и накрыли его одеялом. Мой

двенадцатилетний сын, который вел себя очень по-взросло-му, забрался на заднее сиденье машины, поставил коробку с