Как мы умираем 1

помощь была концепцией, ограничивающейся несколькими

хосписами, получающими финансирование от благотвори-тельных фондов. Сейчас я консультант по этому направле-нию, и врачи приходят на стажировку в нашу команду паллиативной помощи в больнице. Как изменились времена! Каждый год мы принимаем трех новых врачей на четырехмесяч-ную стажировку.

Восемнадцать месяцев назад в наш офис пришла Лисл, робкая и напуганная идеей паллиативной помощи. Четыре месяца спустя она овладела новыми коммуникативными

навыками, научилась проводить всестороннюю оценку боли

и симптомов, начала разрабатывать собственный сценарий

разговоров о смерти и стала называть членов нашей команды

паллиативщиками. Нам нравится наблюдать, как в стажере

растут уверенность и опыт, и он лучше понимает роль паллиативной помощи в рамках своей медицинской практики.

Теперь Лисл была стажером в травматологической хирургии

– навыки паллиативной помощи полезны во всех медицинских дисциплинах.

Мы приняли приглашение Лисл и присоединились к ре-аниматологам, бегущим по коридору в направлении второй

секции. Бригада скорой помощи привезла пожилого мужчину. Его сердце остановилось в машине, две медсестры провели реанимацию. Лисл, будучи анестезиологом, была готова установить дыхательную трубку в горло пациента. Бригада скорой как раз делилась информацией с командой отделения неотложной помощи, когда мы пришли. В другом конце

комнаты я заметила мужчину средних лет в рубашке и гал-стуке, с белым лицом, в ужасе наблюдающим за разворачи-вающейся сценой. Родственник пациента?

Я наблюдаю, как мой бывший стажер спрашивает испуганного человека, обсуждал ли с ним его отец реанимационные меры. Вижу, как он отрицательно качает головой, а реанимация разворачивается как телевизионная драма. Лисл

подключает капельницу и берет кровь для анализа у пациента, одновременно задавая сыну дополнительные вопросы,

чтобы заполнить пробелы в анкете бригады скорой помощи.

Выжить во время реанимации вовсе не то же самое, что выжить и потом выздороветь. Реанимационные

действия могут оказаться лишь временной мерой, которая не может повлиять на ход болезни, а только

отсрочит неизбежное.

Выясняется, что пациенту 82 года, диагностировано заболевание сердца, в прошлом – два сердечных приступа. Он

находится на лечении в связи с высоким давлением и обычно

ограничивается прогулками на небольшие расстояния, пока

боль в груди не останавливает его – классическая история

запущенного заболевания сердца. Сегодня он внезапно начал невнятно говорить, его левая рука ослабла, а затем случился приступ. Его жена вызвала скорую помощь, а один из

сыновей поехал с ним в больницу – тот самый мужчина, опи-рающийся на стену. Его братья и мать едут на машине. Мое

сердце замирает – они будут долго искать парковочное место

и могут прийти слишком поздно.

Затем реанимационная бригада отступает. Кривая на мо-ниторе показывает, что сердце пациента перезапустилось, но

давление очень низкое, и нет никаких признаков эффектив-ности. Лекарства, поддерживающие его слабое сердце, по-ступают через капельницу. Он дышит без медицинской помощи; кислородная маска у лица. Мы диагностируем инсульт и, возможно, еще один инфаркт. Его шансы выжить

невелики; выжить и быть здоровым – еще меньше. Нужно

принять трудное решение.

Приходит консультант, который сегодня отвечает за отделение неотложной помощи. Суммируя историю пациента, Лисл сопоставляет диаграммы пульса, артериального давления, уровня кислорода, препаратов и вводимых жидкостей.

Консультант кивает, когда слышит заключение, что это за-пущенная болезнь сердца, которое слабо функционировало

еще до сегодняшних событий. Пациенту не поможет интенсивное лечение, он не кандидат на пересадку сердца. Его медицинская история и некоторые физические признаки указывают на случившийся утром инсульт – либо в результате сердечного приступа, либо предшествуя ему. Следовать

обычному протоколу действий при инфаркте с использованием лекарств для разжижения крови очень рискованно: это

может спровоцировать потенциально смертельный инсульт.

Консультант соглашается, что состояние пациента требует

поддерживающего ухода до тех пор, пока время и события

не покажут, есть ли у него какой-либо потенциал. Он спрашивает Лисл, сможет ли она объяснить все это семье. Она

кивает, показывая рукой на двух сотрудников паллиативной

помощи посреди напряженной схватки. Он улыбается нам, говорит: «Очень вовремя!» и уходит на следующую консультацию. Мужчина в костюме осторожно подходит к отцу. Он

слышал слова Лисл, но я пока не знаю, что они для него значат.Дверь снова открывается. Еще двое мужчин средних лет

и пожилая женщина заглядывают в палату – прибыла оставшаяся часть семьи. Я не хочу уводить их в офис, чтобы поговорить: вдруг пациент умрет, пока их нет рядом. Кэтлин понимает, что нет стульев, и уходит за ними. Остальная часть