Как мы умираем 1

на цепочке. Моя кожа кажется толстой на руке. Я не знаю, почему.

Врач объяснила, что язва может быть чем-то серьезным, а

отек руки был вызван тем, что она блокировала работу лимфатических сосудов в области подмышки. Милли была озадачена – что может быть серьезнее? Доктор спросила, часто

ли она устает, и Милли ответила, что работа няней ее вымо-тала.

– Я едва могла поспеть за этими детьми! И когда мать за-бирала их, я просто засыпала. Я не ходила к друзьям, иногда

даже не готовила.

Когда врач подвела итоги их разговора, Милли наконец разглядела пугающие симптомы: постоянная усталость, одышка при физической нагрузке, открытая язва, опухшая

рука, боли в ногах, воспаление бедра…

– Доктор, скажите, пожалуйста, вы думаете, у меня ВИЧ-СПИД? – спросила она.

Врач была удивлена: она думала, что постепенно подвела

разговор к раку, но никак не ожидала такого поворота.

– Миссис Аконаве, вы беспокоитесь о ВИЧ? Как, вы думаете, могли заразиться ВИЧ? У вас есть муж?

Милли покачала головой.

– Простите за вопрос, но когда вы в последний раз занимались сексом?

Милли удивленно сжала губы и воскликнула:

– Никогда, доктор! Я девственница. Мой жених остался

в Нигерии, когда отец перевез нас сюда, и я никогда больше

никого не любила!

Врач сжала руку Милли и кивнула, прежде чем сказать:

– Еще один способ заражения ВИЧ – это переливание крови. Вам когда-нибудь делали переливание?

Милли покачала головой.

– Доктор, я никогда не болела и не лечилась! Я горжусь

своим здоровьем. Или гордилась… Сейчас я не чувствую се-бя так хорошо. Нет, действительно нет.

– Ну, – сказала врач, – ВИЧ можно заразиться и другим

путем: используя зараженную иглу. Вы когда-нибудь упо-требляли наркотики?

Милли улыбнулась:

– Доктор, я вижу, что вы меня дразните, потому что знаете: я не из таких. Вы хотите сказать, что это не СПИД?

Врач кивнула:

– Не СПИД, но все же что-то очень серьезное.

Милли моргнула. Врач объяснила, что все симптомы могут быть объяснены раком молочной железы, который начался с язвы и дает метастазы, вызывая боль в костях, отек в

руке и одышку.

Ослабленное раком бедро постепенно сдалось. Из-за перелома ей необходимо провести несколько недель в постели.

Милли молча выслушала эту информацию.

– Я умру? – спросила она после долгого молчания.

Врач сказала:

– Нужно выяснить, рак ли это, чтобы назначить лечение, которое поможет вам поправиться. Мы положим вас в ортопедическое отделение, бедро зафиксируют и проведут дополнительные анализы.

Так это и произошло. Милли поступила в ортопедическое

отделение со сломанным левым бедром и оказалась на соседней койке рядом с бледной, замкнутой женщиной со сломанным правым бедром – Луизой.

Вечером сотрудники «Товаров из Нигерии» принесли

Милли «полезную еду», и когда в палату зашла Пенни с фотографиями свадебных платьев, отобранными для матери, атмосфера в женском отделении стала немного празднич-ной. Луиза просто плакала, но гости Милли увидели снимки

и сразу же стали давать советы.

– Какая ты красивая! – сказала соседка Милли. – Большие

голубые глаза… Да, ты вся в маму, все подтвердят. Милли, смотри, у них одинаковые глаза? Вы больше похожи на сестер!

– Какой же красивой невестой ты будешь!

– Надеюсь, ты выходишь замуж за хорошего человека!

– Какое счастье! Какой чудесный день это будет!

Луиза слушала, как эти добрые женщины подбадривают Пенни, давая ей ту поддержку, которую каждая невеста

должна получить от семьи. Ее сердце разбивалось – она буквально слышала щелчок в груди. Теперь она – всего лишь

бремя, и ее болезнь, ее разбитость, ее страдания – все это

омрачало радость Пенни. Когда дочь ушла, Луиза спрятала

лицо в подушку и заплакала, думая обо всех неоправданных

ожиданиях. Ночью медсестры обнаружили, что она все еще

плачет, и на следующий день позвонили в хоспис. Главврач

хосписа пришел в палату и предложил Луизе переехать. Все

было решено.

В ожидании перевода Луиза становилась все более замкнутой и грустной. По сравнению с ней Милли была звездой отделения, предлагая остальным жареные ломтики подорожника – настоящий хит. Гости Милли приносили нигерийскую еду и пели молитвы у ее постели, поэтому часы посещения всегда были яркими и шумными. К тому моменту

анализ подтвердил у нее рак молочной железы, и, как и Луизу, ее каждый день возили на лучевую терапию. Милли казалась удивительно радостной: у нее был «всего лишь рак», а не СПИД. Она начала принимать таблетки, ее язва уменьшилась, отек на руке спал – о ней заботились как никогда

в жизни. Больница казалась хорошим началом ее выхода на

пенсию.

Немало смертельно больных людей испытывают

чувство беспомощности, поскольку не могут повлиять

на болезнь. Вернуть веру в свои силы и способность что-то контролировать помогают психологи.

Пенни была рада, что мама перевелась в хоспис и позволила психиатру навещать ее. Он предложил курс лечения депрессии, сочетание новой разговорной терапии, называемой

когнитивно-поведенческой (КПТ), и препаратов, от которых

пациентка, впрочем, отказалась – они вызывали у нее сонливость. КПТ призывала к мини-экспериментам, ставящим