Как мы умираем 1

Быстрая реакция Луизы на КПТ была поразительной,что пробудило во мне интерес к этому подходу, позволяю-щему пациентам справляться с эмоциональными расстройствами. Несколько лет спустя я прошла обучение на когнитивно-поведенческого терапевта и обнаружила, что использование КПТ позволяет пациентам паллиативной помощи обрести внутренний стержень, бросить вызов беспо-лезным мыслям и сделать шаги к новой жизни, несмотря на

прогрессирующую физическую болезнь.

У меня дух захватывает

Когнитивная терапия обогатила мою практику паллиативного врача. Однако в рамках интенсивных консультаций

в больнице или во время обхода в хосписе иногда появляются более простые возможности использовать подход КПТ

для помощи пациенту (или клинической команде) и достичь

лучшего понимания запутанной проблемы.

Коллеги из больницы часто обращались ко мне за «первой помощью» с такими проблемами, как тревога, паника

и другие разрушающие эмоциональные расстройства у пациентов. Касается ли это краткосрочной помощи или раз-вернутой КПТ, основной принцип заключается в том, что

мы становимся несчастны из-за неверной интерпретации

происходящего. Тревожные чувства запускаются вереницей

глубинных тревожных мыслей, и ключом к изменению отношения пациента к его ситуации служит помощь в их идентификации и оспаривании.

– Я не буду разговаривать с мозгоправом, – приветствует

меня Марк.

В отделении респираторной терапии сегодня День подарков 22.

Марк наклоняется вперед, скрестив ноги и выпячивая

22  Праздник, отмечаемый в Великобритании 26 декабря. – Прим. пер

локти, весь кожа и кости, как палочник в кислородной маске.

Его футболка прилипла к потной груди, видны выступающие

ребра и межреберные мышцы, растягивающиеся с каждым

тяжелым вдохом. Этот человек на грани чего? Ужаса, гнева, отчаяния?

– К счастью, я не мозгоправ, – отвечаю я.

Он серьезно осматривает меня:

– Мне сказали, что вы устраиваете хаос в голове.

– Похоже, вы в этом не нуждаетесь, – говорю я, и он закатывает глаза. – Но в горле у вас определенно пересохло, как

и у меня. Выпьем чаю?

Мы ведем переговоры. Если я смогу достать чашку приличного кофе («Пять ложек сахара, сливки, если есть…») и

не буду «пудрить мозги», он согласится поговорить. И если

он скажет «Стоп», я прекращу. Оставив его дверь приоткры-той, я отправляюсь на кухню отделения (сразу за горой шо-колада) и нахожу дорогой кофе и все сорта чая, подаренные

благодарными родственниками на Рождество. Даже сливки

есть. Счастливый случай.

Как я и Марк оказались здесь, когда должны были праздновать Рождество дома? А вот как. После нескольких лет работы в клинике КПТ с пациентами паллиативного отделения я начала замечать некоторые повторяющиеся симптомы.

Навыки первой помощи пригодились мне в работе в плот-ном графике больничной консультационной службы паллиативной помощи. Среди этих симптомов – реакция страха

на одышку. Изначально так работает инстинкт самосохране-ния (мы говорим о людях, сражающихся за глоток воздуха) –

важный рефлекс, спасающий от таких опасностей, как утоп-ление, удушье или вдыхание дыма. Однако этот же рефлекс

запускает изнурительную битву, когда одышка вызвана опас-ной для жизни болезнью, повреждающей дыхательную систему. Принятие нехватки воздуха и уменьшение сопротив-ления может сделать существование более комфортным под

конец жизни.

Серьезную одышку может вызвать не только

заболевание легких, но и приступ паники. Впрочем, последний может быть запросто вызван наличием

болезни легких.

Одной из групп пациентов, где я часто сталкивалась с проблемой одышки, были молодые люди с муковисцидозом. Это