Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

Даже в такой ситуации Дидро не перестал быть великим философом и написал замечательное эссе «Сожаления о моём старом халате». У менее выдающихся авторов из-за эффекта Дидро история нищает без какой-либо компенсации.

Чем более массовой аудитории адресован текст, тем проще приходится его складывать. Многие читатели впадают в ступор из-за быстрого переключения с мысли на мысль и от необходимости улавливать авторские ассоциации, оставаясь в постоянном напряжении.

⊲

Честолюбивый корсиканец Наполеон Бонапарт в девятнадцать лет пытался поступить на службу в российскую армию. Он претендовал на звание лейтенанта, но его брали только прапорщиком. Наполеон мог согласиться, мог уйти в запой, а мог поступить так, как поступил, и со временем стал императором Франции.

Люди в одинаковых ситуациях ведут себя по-разному. И не только люди.

Если несколько минут подержать в одной кастрюле с кипящей водой морковку, в другой яйцо, а в третьей молотые зёрна кофе, морковка и яйцо не изменятся внешне, но твёрдая морковка станет мягкой, а жидкое яйцо затвердеет. Они изменят свою сущность. А кофе превратит воду в ароматный напиток, то есть изменит сущность среды, в которой оказался.

Каждый сам решает, с какого продукта брать пример.

Здесь одна мысль занимает один абзац из двух-трёх фраз. Массовая аудитория при такой динамике теряется. Для большинства читателей это два разных текста: первый о Бонапарте, второй о кастрюлях. Оба смысловых блока слишком коротки для тугодумов, логическая связь между поведением людей и продуктов для них не очевидна. Дополнительно тормозит восприятие малоизвестный исторический факт, который не все способны мгновенно уложить в голове.

Не надо писать в надежде на трёхзначный IQ читателей, обращаясь к самой массовой аудитории. Но если отказаться от оригинальной мысли, от собственного стиля, от индивидуального слога – зачем тогда вообще писать? Поэтому автор каждый раз определяет для себя степень компромисса и решает: либо тянуть читателей до своего уровня, либо спускаться на их уровень, дробить и медленно пережёвывать материал; либо писать по-своему, и будь что будет; либо искать другое занятие… Словом, выбирает, как себя повести: как морковка, или яйцо, или кофе – или как Наполеон Бонапарт.

Не надо писать многостраничных сплошных текстов, если в этом нет необходимости. Такой текст воспринимается хуже, чем разбитый на абзацы по два-три предложения, объединённых общим смыслом. Предложений может быть и больше, но абзац должен появляться обязательно:

– когда автор начинает излагать новую мысль;

– когда персонаж переходит на прямую речь;

– когда персонаж мысленно переносится в прошлое или будущее;

– когда происходит, говоря театральным языком, смена декораций – или, как в кино, камера перемещается – и в кадре возникает новый объект;

– когда появляется новый персонаж.

Абзацы с использованием косвенной речи имеет смысл чередовать с прямой речью в диалогах, чтобы читатель ритмично переключался с одной формы на другую и не скучал: так чередуются быстрые и медленные композиции на дискотеке.

Более удобным для восприятия выглядит текст, в котором нет аббревиатур или их количество сведено к возможному минимуму. То же касается и других сокращений. В художественной литературе даже распространённые сокращения по возможности стоит разворачивать или заменять.

Ухудшают восприятие иностранные слова и профессиональные термины, если художественный текст предназначен для массового читателя, а не для специалистов.

Заметно мешает восприятию частица «не», поскольку вызывает в подсознании читателя отрицательную реакцию. Это, кстати, одна из проблем «Антикоучинга», где трудно обойтись без частицы «не»: книга посвящена тому, как не надо писать. Но даже этот текст можно облегчить, написав «используйте короткие предложения» вместо «не используйте длинные предложения».

Так же обстоит дело с приставкой «не»: например, слово «несложный» зачастую можно заменить на «простой».

Текст без сложносочинённых предложений более удобен для восприятия. «Схватившаяся за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села в кресло и залилась слезами» – такие конструкции воспринимаются с трудом. Чем заковыристее и корявее по стилю предложение, тем более вероятно, что его стоит разделить.