Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

Не надо писать, помещая причастие в начале фразы и задолго до существительного, к которому оно относится. Это идёт в ущерб восприятию текста. Даже если слишком сложную фразу не делить на части, слова можно выстроить в более логичном и удобном порядке: «Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, схватилась за грудь, чтобы не задохнуться; села в кресло и залилась слезами». Здесь точка с запятой покажет, что смысловой блок – это «схватилась за грудь, чтобы не задохнуться», а не «чтобы не задохнуться, села в кресло». Хотя фраза всё же просит разделить её на две.

Для удобства восприятия вместо двух глаголов подряд лучше по возможности использовать один: «решает» вместо «помогает решить».

Сокращение без потери смысла идёт на пользу тексту: «всем обратившимся» вместо «каждому, кто обратился».

Сказанное касается и сокращения текста в целом. Всё, что не несёт полезной нагрузки, – под нож. Любая фраза должна решать минимум одну задачу из трёх, а лучше две или три сразу:

– сообщать читателю новую информацию, необходимую для понимания смыслов;

– характеризовать персонажа и служить трамплином к его дальнейшим действиям;

– развивать события, двигать сюжет, продолжать историю.

В полной мере это касается описаний – стены, как у Ватсона, или одежды персонажей, погоды, природы и чего угодно ещё.

Когда альпинист стремится к горной вершине, проводник не уводит его в сторону, чтобы посмотреть на цветок или развлечься игрой в снежки. Отвлекать читателя от восхождения на вершину писательского замысла тоже не стоит. Если вершины нет, другое дело. Но если она есть, – какими бы достоинствами описание ни обладало само по себе, в контексте оно не просто бесполезно: оно вредно.

⊲

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Всё пожрала тьма, напугавшая всё живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло со стороны моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.

Это знаменитое описание не просто создаёт атмосферу. Оно решает сразу три задачи, о которых была речь. Читателю сообщается информация, необходимая для понимания смыслов романа «Мастер и Маргарита»; один из ключевых персонажей получает характеристику и трамплин к дальнейшим действиям, а сама природа подталкивает развитие событий. Кроме того, Булгаков демонстрирует эффективность приёма «текст в тексте» и соответствие событий литературным источникам, которые лежат в основе его книги: Новому Завету, исследованию «Жизнь Иисуса» Эрнеста Ренана и пьесе «Царь иудейский» великого князя К.Р.

Не надо писать пустых фраз «для воздуха», бессмысленно уводить читателя в сторону и заставлять его топтаться на пути к вершине. Каждый раз, когда за фразой не стоит конкретный образ, читатель на мгновение испытывает скуку. Такие микроскопические дозы скуки накапливаются, и вскоре весь текст начинает выглядеть скучным.

«Речь докладчика звучала глупо» – общие слова. Но если передать ту же мысль через конкретную реакцию персонажа: «˝Какая чушь!˝ – сказала она», – эффект будет совсем другим.

Клише и штампы, банальности и фразы-дублёры – это мусор, который только мешает, как и чересчур подробные описания. Яркий мазок, выделение одной детали даёт куда больше, чем монотонное перечисление подробностей. В «Приглашении на казнь» Набоков пишет: «Сюртук у директора был сзади запачкан в извёстку» – и не отвлекает читателя описанием сюртука. Зримый образ уже готов, как и в случае с блеснувшим горлышком бутылки у Чехова.

Для улучшения восприятия текста пригодится памятка, которую Марк Твен оставил в статье «Литературные грехи Фенимора Купера»:

– текст пишется не для того, чтобы быть написанным, а для воплощения авторского замысла и достижения какой-то цели;

– каждая часть текста должна быть неотъемлемой и помогать развитию действия;

– героями произведения должны быть живые люди (если только речь идёт не о покойниках), и нельзя лишать читателя возможности уловить разницу между теми и другими;

– все герои, живые и мёртвые, должны иметь достаточно веские основания для пребывания на страницах произведения;

– слова и поступки персонажа должны соответствовать тому, что говорит о нём автор;