Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

– олицетворение – один из древнейших художественных приёмов, состоящий в придании неодушевлённому предмету или явлению свойств одушевлённого: «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос» – описание утренней зари у Гомера или «Мама и убитый немцами вечер» в названии стихотворения Маяковского;

– метафора – скрытое сравнение; речевой оборот, который переносит свойства одного предмета, понятия или явления на другое: «Исчезал сонный небосвод, опять одевало весь морозный мир синим шёлком неба, продырявленного чёрным и губительным хоботом орудия», – писал в романе «Белая гвардия» Михаил Булгаков;

– гипербола – художественное преувеличение, создающее впечатляющий образ: «Мужичина до того изловчился, что стал даже в пригоршне суп варить», – сказано у Салтыкова-Щедрина о мужике, который двух генералов прокормил;

– литота – приём, обратный гиперболе; художественное преуменьшение: «Ваш шпиц – прелестный шпиц, не более напёрстка!» – говорил персонаж комедии Грибоедова «Горе от ума».

Гипербола и литота зачастую используются в ироническом ключе, чтобы дополнительно утрировать впечатление.

Среди тропов, находящихся в распоряжении автора произведения художественной литературы, можно назвать уже упомянутую синекдоху, схожую с ней метонимию, а ещё иронию как отдельный приём, пафос, аллегорию, дисфемизм, эвфемизм, каламбур, сарказм, перифраз… Те, кому интересна теория писательства, без труда выяснят суть этих приёмов.

Не надо писать, не используя тропов. Литературные произведения без них не обходятся, а тропы, наиболее характерные для каждого конкретного автора, составляют основу его индивидуального стиля и слога.

Музыка речи – использование писателями приёмов усиления воздействия текста, заимствованных у композиторов. Собственно, писатель и есть композитор, только вместо нот он использует буквы. В речи, как и в музыке, важны темп, ритм, интонации, длительности, акценты, паузы… Умело их используя, писатель может создавать атмосферу произведения. Одни и те же смыслы, переданные речью с разной музыкой, вызывают у читателей разные настроения и эмоции. Плавно струящийся рассказ убаюкивает, длинные предложения заставляют под конец забыть о том, что было в начале, а короткие рубленые фразы держат в напряжении.

Не надо писать немузыкально.

Американский писатель и педагог Гэри Провост иллюстрировал эту мысль в книге с провокационным названием «1985»:

⊲

В этом предложении пять слов. А вот ещё пять слов. Предложения из пяти слов хороши. Но выстроенные подряд они монотонны. Прислушайтесь, что с ними происходит. Такое монотонное письмо выглядит скучным. Его звук становится ровно однообразным. Текст звучит, как заевшая пластинка. Слух требует от текста разнообразия.

А теперь послушайте, что происходит, когда я изменяю длину предложения. В тексте появляется музыка. Письмо поёт. У него есть определённый ритм, есть мелодия, гармония… Вот короткая фраза. А следом идёт уже фраза средней длины. Когда же я уверен, что читатель отдохнул, я увлеку его длинной фразой, полной энергии; фразой-крещендо, с барабанной дробью, лязгом тарелок и прочими звуками, которые говорят: «Послушай, здесь есть кое-что важное!»

Для создания особенной, характерной именно для себя музыки письменной речи профессиональные авторы используют авторскую пунктуацию. С её помощью подчёркиваются индивидуальный художественный стиль и уникальность собственного языка.

Это не значит, что знаки препинания можно расставлять как угодно, но правила изменяются. Тексты XVII–XVIII веков сложно читать в оригинале, поскольку некоторые знаки препинания тогда ещё не появились. Авторы классической русской литературы XIX века тоже пользовались другой пунктуацией: сейчас Пушкина, Тургенева, Толстого и Достоевского публикуют в современном оформлении. Лермонтов делал многоточия из шести, а не из трёх точек, стремясь увеличить паузу в сознании читателя. Марина Цветаева ставила тире там, где по правилам оно не требуется…