Как испортить хороший текст. От кульминации до финала

Неужели все критики глупы, завистливы и ничтожны?

Конечно, нет.

Среди критиков можно встретить людей умных и профессиональных. Если так – вне зависимости от того, хвалят они или ругают – автору стоит прислушаться к их соображениям и намотать услышанное на ус.

Летом 1881 года композитор Чайковский сделал дневниковую запись о Льве Толстом:

⊲

Нередко (особенно выпивши) я внутренно злюсь на него, почти ненавижу.

Зачем человек этот ударился в учительство, в манию проповедничества и просветления наших омрачённых или ограниченных умов?

Теперь он комментирует тексты; заявляет исключительную монополию на понимание вопросов веры и этики; но от всего его теперешнего писательства веет холодом; ощущаешь страх и смутно чувствуешь, что и он человек.

Прежний Толстой был полубог, – теперешний жрец. A ведь жрецы суть учители по взятой на себя роли, а не в силу призвания…

Это искренние слова интеллигента и умницы. А если сам автор достаточно умён – копилку его жизненного опыта пополнят даже выпады имбецилов, о которых говорил Умберто Эко.

Наконец, даже умный критик совсем не обязательно полезен. Рассуждая о злопыхателях, Чехов писал:

⊲

Это мученики, взявшие на себя добровольный подвиг ходить по улицам и кричать: «Сапожник Иванов шьёт сапоги дурно». Или: «Столяр Семёнов делает столы хорошо». Кому это нужно? Сапоги и столы не станут от этого лучше. Вообще труд этих господ, живущих паразитарно около чужого труда и в зависимости от него, представляется мне сплошным недоразумением.

От критика есть польза, если он помогает автору разобраться в собственном писательстве, в тонкостях профессии, в путях дальнейшего развития. Полезный критик помогает читателям лучше понять произведение художественной литературы и получить больше удовольствия от чтения. Но если это паразит около писателя, как писал Чехов, – не стоит тратить время на такое недоразумение…

…и уж точно нельзя внешне реагировать на критику. Буря страстей должна оставаться внутри: какой же писатель без бури? Нельзя показывать себя задетым. Нельзя поддаваться на провокацию и вступать в полемику с критиками по примеру женщины, которая в телерекламе болтает с овощами на кухне. Говоря интернет-языком, нельзя кормить тролля.

А как обстоят дела с критикой в писательской среде?

Террариум единомышленников никто не отменял…

…поэтому неудивительна реакция лауреата Нобелевской премии Томаса Элиота на критиков Джеймса Джойса: «Гениальный человек ответствен перед равными себе, а не перед группой безграмотных и необученных пижонов».

Правда, с определением равенства есть проблемы, и ждать искренней, а не дежурной похвалы от коллег – затея почти безнадёжная. К тому же лучше услышать добрые слова неожиданным сюрпризом, чем ждать их – и горевать, что не дождался.

Причины в целом негативного отношения писателей к писателям, по большому счёту, те же, что и у критиков за пределами писательской среды.

«Литераторы все тщеславны, завистливы, я по крайней мере такой литератор», – признавался Лев Толстой, сам объект бесконечной зависти во многих отношениях. Шекспира он терпеть не мог, а о коллегах-современниках оставил примечательные дневниковые записи разных лет: