Как я был волком

Собрав стрелы, часть детей перешла в разряд зрителей, пятерка «счастливчиков» встала с луками наизготовку. Им принесли топоры и отобрали колчаны, оставив по две стрелы.

Руки надсмотрщика разжались, выпуская пацаненка. Тот сразу рванул галопом, петляя зигзагами.

– Сложная мишень. – Фрист вместе следил за убийственной тренировкой со мной.

– Это не мишень.

– Это ровз. Впрочем, ты тоже ровз, я тебя понимаю. Но таковы правила игры. Либо ты, либо тебя. Как в борьбе за власть.

– И как в борьбе за жизнь, – машинально добавил я.

– На первом этапе – да. Но когда жизнь выиграна, начинаются игры за власть, и жизнь снова теряет ценность.

Команды к стрельбе не было долго, я даже начал надеяться на лучшее.

– Можно! – выкрикнул надсмотрщик, вынимая кнут.

Один за другим два залпа унеслись к мальчишке, который почти достиг спасительного сада. Никто не попал. Мальчик скрылся за деревьями.

– Вперед!

Отброшенные луки полетели на землю, бывшие стрелки бросились вдогонку с топорами в руках. Надсмотрщик, поигрывая кнутом, не спеша двинулся следом. Оставшиеся дети вновь принялись стрелять по неподвижным останкам. Обычное мероприятие, все идет по плану. Финал погони никого не волновал, поскольку заведомо известен.

– Продолжим? – Фрист указал на столик с надписанной дощечкой.

– После такого? – Махнул я головой в проем окна. – Увольте.

Что-то нехорошее мелькнуло во взгляде старикана. Скрывавшиеся в тоннеле охранители вновь появились в проемах и взяли меня на прицел. Неуловимым движением пальцем был подан еще сигнал, вжикнула вылетевшая стрела, загрохотал висевший под сводами гонг. Фрист продолжил елейным тоном:

– Прежде чем, как ты сказал, уволить, я кое-что объясню. Видишь эти стрельбы и погони для добития? Обычно мы не даем подросткам самочек, люди слабы, а закон строг. Лучше не доводить до греха, чем потом карать, ты согласен?

Пришлось кивнуть, ибо согласен я был в высшей степени – особенно если старый хрыч подумал о том же, о чем… Вернее, о ком.

– Но у любых правил бывают исключения, – закончил Фрист свою мысль.

По его зову вбежал хранитель Дрыкан. Голос правителя обрел командную интонацию:

– Ровзиху, что сидела у меня в окне, отдайте стрелкам.

Я остолбенел. Дрыкан мелко заморгал:

– Самку? Ту самую?

– Прямого запрета нет. А учитывая обстоятельства…

– Повелитель, правила запрещают давать детям взрослых. – Хранитель распростерся на полу, не смея даже подумать, что божок мог забыть о таком.

Фрист отмахнулся:

– Юная ровзиха не взрослая.

– Почти взрослая. Она опасна.

Правитель долины перевел взгляд на меня:

– Слыхал? Вечному Фристу напоминают о правилах. Я-то вижу, кто опасен, а кто нет, но для народа придется согласиться. Порядок превыше всего. Ну, раз в бегуны не годится… – Фрист обернулся к хранителю. – Она умеет ходить на задних ногах. Свяжите передние, шейную веревку удлините и закрепите к обгоревшему пню на кострище – чтобы бегала, а убежать не могла. Стрелков отведите подальше, а по кругу от мишени на достаточном расстоянии поставьте несколько мужчин посерьезней. На всякий случай. И пусть мишень камнями пошевеливают, чтобы шевелилась бойчее, а не пряталась от стрел. Все ясно?

Кивая, Дрыкан попятился.

– Не надо! – очнулся я.

Останавливающий жест Фриста заставил хранителя замереть.

– Есть другие предложения?

– Готов продолжать сотрудничество на прежних условиях.

– Люблю, когда проблемы решаются легко. Но самку, – жесткий взгляд Фриста перетек на хранителя, – на всякий случай привяжите, где сказано. Снабдите едой и оставьте под охраной. Для недопущения новых взбрыков моего гостя.

Дрыкан скрылся в коридоре. Охранители остались в зале.

– Продолжим?

После такого шантажа – что он рассчитывал услышать кроме враждебно-бездушного «да»? Вместо ответа у меня вырвался горестный выдох. Лицо старика налилось сочувствием.

– Понимаю, но и ты меня пойми. Время поджимает. Если хочешь домой, нужно торопиться.

Осекшись, он вперил в меня пронзительный взгляд:

– А не обманешь?

Кажется, он тоже умел читать по лицам.

На языке висело «Зачем мне это?», но старик не дурак.

– А как проверите? – ответил я, пойманный на месте задуманного преступления.

Фрист подумал над проблемой.

– Пойдем, времени на игры не осталось. На обучение тоже. Я покажу кое-что, ты прочтешь. Или сообщишь, как читать.

– Вы настолько уверены в моей лояльности?

– Я покажу то, что ты просил. Кое-что из древних текстов. Тебе самому будет интересно.

– Уже не интересно. – Хотя ужас как интересно. – Я переживаю за свою женщину.

– Зря. Она будет на виду, сыта и не обременена работой. Вечером ее вернут в ночлежку. А ты будешь помнить, что не нужно артачиться по пустякам.

«Ночлежка» прозвучала как «ночлёжка». Местный колорит, однако.

– У меня по вашим «пустякам» свое мнение.

– Да сколько угодно. – Фрист уже отвернулся, требовательно поманив за собой…

– Нет! – громко донеслось из окошка. – Не смей!

В тот же миг меня вернуло к проему, притянув как магнитом. Голос принадлежал Дрыкану, в нем слышались злость и испуг. Звук исходил с дороги, ведущей от ночлёжки, то есть, от пещеры с ямами. Кривенькая яблоня загораживала обзор.