Как я был номеном

– Как скажете. Долгих лет и успехов во всех начинаниях, цариссита, – вновь поправился слуга.

Дескать, любой каприз за ваши деньги.

– Как зовут? – Тома начальственно вздернула нос.

Временный дворецкий склонил голову.

– Сарыч, цариссита.

– Где Добрик?

– В подземелье. За прошедшее время с ним говорили поочередно сестрат Панкратий, еще до вашего отбытия, затем папринций и наши бойники. Добрика признали наполовину виновным. Он сознался, что разговаривал с посторонними, которые прошли тайным ходом, но утверждает, что поддержать их отказался.

– Поддержать в чем?

– В похищении царисситы или покушении на нее.

– Кто они были?

– Неизвестные, кто хорошо знал подземное строение башни. Кто-то из них жил здесь раньше.

– Или помогает им ныне, – спокойным тоном добавила Ася.

Сарыч поежился. Тома спросила:

– Что с подземельем сейчас?

– Несется перекрестное круглосуточное дежурство. Днем составляется карта ходов. На ночь запираем.

– Твое мнение о Добрике?

Сарыч замялся.

– Сказать нечего? – хмуро вбросила Ася.

– Ничего плохого. Он отменный слуга, образцовый дворецкий, за царисситу Тому готов, не раздумывая, жизнь отдать. Особенно его поразила забота о деревенских. И поимка зверей. Он ваш до мозга костей. Если спрашиваете моего мнения, то я искренне считаю, что зря занимаю его место. Каждый из нас больше пользы принесет на своем поприще.

– Кем ты был до замещения Добрика?

– Кладовик, ответственный за снабжение башни. Сейчас совмещаю.

Тома объявила ему:

– Я позову, когда понадобишься.

Сарыч откланялся. Остальные слуги были отпущены раньше, они готовили нам праздничную встречу и шикарный обед, сверху доносились невероятные запахи, гремела посуда.

До застолья мне не терпелось проведать радостно воющее зверье, почуявшее нас еще на подъезде. Но… люди важнее. Тома решила так же и направилась в подземелье.

Ася, в отличие от ушедшей в комнату уставшей дочки, пошла с нами.

– Позвольте, поговорю я, – предложила она. – У вас нет необходимого опыта.

– Это моя башня и моя проблема, – ответила Тома.

Ася пожала плечами и больше не встревала.

Добрик сидел в крошечной каменной выемке за прочной решеткой. Вскочив, он тут же полуприсел и склонил голову.

Тома подошла к решетке:

– Что можешь сказать?

Вместо прежнего Добрика на нас глядело полуживое привидение.

– Я виноват только в разговоре с чужим. Готов понести любое наказание, вплоть до крайнего.

– Тебя кормили? – поинтересовалась Тома.

– Почти ежедневно. Я не жалуюсь.

Судя по черноте на коже, допрос бойников прошел с пристрастием. Вряд ли мы вытянем что-то еще.

– Можешь дать слово, что никогда не выступишь против ме… против нас? – Тома обвела взглядом присутствующих.

Ася чуть отодвинулась, чтобы не мешать, и на переднем плане кроме Томы остались только я и Юлиан.

– Даю, – сказал Добрик. – Это даже лишнее, ведь я уже присягнул вам ранее.

Тома вздохнула.

– В следующий раз, когда заметишь чужого, не разговаривай с ним, а сразу кричи. Зови на помощь. Подавай все виды сигналов, какие сможешь.

– И после того, как привлеку внимание, я думаю, нужно броситься на чужого и попытаться удержать. Я уже понял свою ошибку.

Выражением лица я показал Томе, что поддерживаю.

– И все-таки, – не утерпела Ася, – почему ты говорил с ним?

– Думал переубедить, – ответил Добрик. – Теперь сожалею.

– Теперь скажи честно: кому и почему мешает цариссита?

Добрик сжался, как от удара:

– Если бы я знал…

– Дайте, я поговорю с ним с глазу на глаз, – обратилась Ася к Томе.

Ее тон не оставлял сомнений, что невредимым из разговора слуге не выйти.

– Нет, – отказала Тома. – Я узнала все, что хотела. Если появится что-то новое, Добрик сообщит. Так?

Подследственный испуганно кивнул – он представлял перспективу разговора с цариссой не хуже нас. А то и лучше, он же местный.

– Освободить, и пусть сразу приступает к своим обязанностям, – распорядилась Тома.

Юлиан предупредительно распахнул перед Томой дверь подземелья, мы двинулись наверх.

– Это первый шаг к провалу испытания. – Царисса Ася скривила узкие губы, в черных глазах полыхнуло. – Если хочешь занять в жизни достойное место, обязана поступать так, будто уже занимаешь его по праву. Твои нюни никуда не годятся. Жалость – первый шаг к поражению. Чтобы победить, нужны расчетливость, прагматизм и здравый смысл. Ты совершаешь ошибку.

– Потому что не хочу победить, – бросила в ответ Тома. – Хочу не проиграть. Поступаю соответственно.

Ася демонстративно вздохнула и умолкла. Дискуссия окончена. Победили, с ее точки зрения, молодость и глупость.

А меня взволновал никем не замеченный нюанс. Всплыли в голове многие употребленные цариссой «вентиляции», «адвокаты» и многое другое. Мы даже удивляться перестали. Сами тоже занесли немало новых слов, некоторые из них ушли в народ и могут прижиться, но очень уж правильно использовала термины из будущего ископаемая феодалка бронзового века.

Уловив момент, я губами изобразил Томе несколько слов. После жизни в стае она понимала меня за гранью слышимости.