Как я был номеном

Нас позвали минут через десять. Красная, как осенний клен, Люба стояла посреди передней, а Марианну как раз выводили из женской половины дома, как я уже с полной уверенностью именовал заднюю комнату – место ночевки моей пышной невесты. Остап Бендер сбежал от мадам Грицацуевой наутро. Настолько хватит меня?

Гм. А если не сбегу?

– Мы проверили, устои не нарушены, кузнец и молодой человек проявили выдержку сами и в отношении избранниц тоже могут быть уверены – жены у них будут правильные, – объявил Аким. – Вечером будет свадьба.

– Будут свадьБЫ, – выделив окончание, поправил Немир.

Добродушие, слаще чем сгущенка, разлилось по лицу Акима:

– СвадьБА. Во время ежелунных жениться запрещено. Если не нарушишь устоев и правильно решишь нашу общую проблему, в скором времени возможна еще одна, а пока я все сказал. Не забывай, кузнец, за тобой приглядывают. Кстати. – Пухлые губы толстяка приблизились к уху Немира: – Спасизадка пусть живет, но, если что, про налоги не забывай.

«Если что»? Странные тут налоги. Или вырвавшееся выражение – особенность речи Акима? Кузнец, во всяком случае, принял сказанное как должное.

Пришельцы откланялись. Как понимаю, нас оставили в покое лишь временно.

Марианна пристала к окружающим, едва захлопнулась дверь:

– Почему их называют папами?

Елка выкатила глаза:

– Как их еще называть?

– Они же… – Руками царевна просила меня придумать синоним неуместным здесь «сестрам» и «сестричеству».

– Священники, – помог я. – Служители культа, церковники, батюшки, святые отцы…

Отцы?! Вот вам и «папы». У нас говорили «попы». Римский папа, между прочим, тоже поп, как пишется его наименование в оригинале, на латинице.

Если вооруженные рогоносцы тоже папы… а они папы, ведь у речки их назвали «надзорные папы-наблюдатели», то местное «папство» может быть орденом на манер рыцарских. В таком случае, Аким – некто вроде магистра. Как же у них называется гроссмейстер или Великий магистр?

Глава 10

В приготовления к свадьбе погрузились не только члены семейства, но и множество помощников из соседей. В какой-то момент Немир обулся в лапти и выдал мне такие же.

– Ваня, пойдем.

– Куда?

– Куда надо.

Понял, помолчу.

Мы прошествовали через половину деревни до внешне ничем не примечательного дома, его особенности оказались внутри. Скотом и огородами здесь не пахло, за обычным срубом стояло нечто вроде большого амбара, далее располагалась пустая площадка, покрытая ровным газончиком, а весь вытянутый к лесу участок занимали «ринги» – огражденные плетеными заборами прямоугольники. Они напоминали загончики для скота, но было одно «но»: в большинстве из них врукопашную бились молодые парни в набедренных повязках. Между рингами ходил и контролировал спарринги невысокий седой человечек, ссутулившийся от годов, но весьма энергичный. Давая ценные указания, он перемещался от одной схватки к другой, пока не заметил нас.

Немир поклонился, я последовал примеру.

– Догадываюсь, кузнец, зачем пожаловал. – Старичок оглядел меня с ног до головы. – Как звать?

– Ваня, – ответил я с предельным почтением.

Попробуй к такому обратиться без почтения. И не потому, что старик. Потому что глыба – в смысле духа. И в смысле возможностей, которые витали невидимой аурой, создавая защитный экран получше придуманных фантастами. Титул хозяина данного парка развлечений просто обязан быть аналогией настоятеля Шао-Линьского монастыря, и это как минимум.

– Попробуем. Скидай обувку и рубаху, поглядим на что годен.

Кратким свистом старик вызвал одного из соревнующихся.

– Да, мастер Драк.

О как. А я про себя обозвал опасного хрыча мастером Йодой. Стоп, а может быть, Драк – с маленькой буквы? Мастер драк?

– Чивирь, кратенько сразись с хотельщиком. – Мастер Драк прощально помахал рукой Немиру, показывая, что тот больше не нужен. – Посмотрим, чего в нем больше, хотелки или умелки.

Вместе с крепким парнем лет двадцати меня повели к ближайшему пустому ристалищу.

Немир мог уйти, но остался. Он тоже хотел посмотреть.

– До крови, пощады или бортика. – Опершись о плетень, старик с любопытством оценил мою стойку, с возрастанием угрозы перетекшую в человолчью. – Начали.

Чивирь бросился из позиции сумоиста – наклонившись вперед в надежде ухватить, чтобы разом вытрясти из глупой оболочки не менее глупые внутренности, кем-то именуемые душой.

Тело вспомнило тот единственный прием, который в свое время отработало до автоматизма. Перехватив чужую руку, я провернулся, и превышавший меня весом противник совершил сальто с последующей жесткой посадкой на спину.

– Нашей конуре нужны такие псы. – Мастер Драк обернулся к Немиру. – Беру. Свою долю с выступлений знаешь. С побед – двойная. Если сломается, лечение пополам, похороны мои, все как обычно.

Теперь, когда условия озвучены, кузнец ушел – довольный и что-то насвистывавший. Наверное, рад, что спровадил меня из дома. А то, что получилось сделать это с выгодой – двойное счастье.

Чивирь хотел поквитаться. Улыбнувшийся мастер Драк предоставил ему такую возможность.

– Еще раз. Начали!