Как я был номеном

Она провернулась, и начался второй раунд. Жестко надавив коленом, я пресек поползновение, вырвал свою одежду и принялся быстро напяливать. Со вздохом поднявшись, Елка взялась помогать. Зрители разошлись по своим делам.

Взрослая одежда состояла из штанов, длинной рубахи навыпуск и пояса. На отвороте – немного вышивки, пояс цветной, остальное – однотонное светлое. Вполне мужской вид после стольких мучений с женско-детским.

По дороге домой Елка взяла меня под руку.

– Я о вас никому не рассказывала, – тихо сказала она, пытаясь поймать шаг и идти в ногу.

– То-то Немир ночью кого-то в буйной фантазии упрекал.

Растрепанные волосы Елки отрицательно затряслись:

– Я только поделилась сомнениями, но не выдала никаких подробностей.

– Никаких подробностей не было, – с резким толчком вбок сообщил я.

Толчок понадобился, чтоб девчоночья выпуклость не слишком вжималась в мой локоть.

– Неправда. Тогда бы ты возмущался, а не укорял, что я частично рассказала отцу. Я могу многое придумать, но то, что видела своими глазами, придумывать не надо. У вас с Марьяной шуры-муры, это и козе понятно.

Мы подошли к своему дому, откуда высыпали остальные дети, без взрослых. Царевна, отныне тоже считавшаяся взрослой, отсутствовала.

– Но я никому не скажу, даже Любке. – Елкин указательный палец клятвенно лег поперек рта. – Это будет наша маленькая тайна.

В дом меня сопроводили подталкивания множества рук.

Марианна в приятном подобии туники с завязочками под мышками и на талии сидела по правую руку от Немира. Постник впрыгнул за скамью с другой стороны. Меня усадили рядом с жутко покрасневшей Любой.

– Надо известить пап, – тихо высказала она, когда все расселились за столом.

– Надо, – сдерживая какие-то эмоции, буркнул Немир.

Те пришли сами. Слух о двойном пятнадцатом дне рождения уже разнесся по деревне, и пожаловали первые гости: два человека в одежде, очень напомнившей фигуры в ночи. На теле – нечто вроде коричневой рясы поверх чего-то защищающего от холодного оружия, на голове – шлемы с рогами и мощными наносниками, в руках – топоры на длинных рукоятях. Наверное, это бердыши – как у стрельцов, которых в свое время Петр Первый разогнал. И не зря разогнал. Сила, которая может поставить правителя на царство, может и скинуть. Азбука политики.

Рогоносцы вошли без приглашения. Встав по обе стороны двери, они замерли. В проеме появилась еще одна фигура. У большинства присутствующих она вызвала бурю эмоций. Все резко умолкли.

Аким, собственной персоной. Неподъемно толстый на вид, мясистоносый свин с мордой бульдога передвигался внушительно и притом удивительно быстро, энергия сочилась из него, как сок из разбитого арбуза, а глаза резали без ножа. Такую толщину приходилось уважать, потому что могучий толстяк всем видом сообщал, как тебе аукнется неуважение. Одеяние на нем осталось прежним, чем резко отличалось от рогатых помощников. Накидка поверх прорисовывающейся защиты из металлических накладок была красной, оружия не усматривалось, хотя его тайное наличие не отвергалось, лоб опоясывал белый обод из козьего меха в ширину ладони, на затылок свисал красный острый клобук.

Немир делал вид, что не знаком с Акимом. Мы все тоже отвели глаза.

– Приветствую кузнеца с семейством. – Аким по очереди оглядел каждого, пронзительный взор остановился на мне. – Пятнадцать, значит?

– Да.

Не хотелось говорить с человеком, из-за которого мы столько перенесли, но надо. Теперь понимаю, почему воины Глазуна не поймали тех, кто подвесил Немира в кузнице. Вряд ли кто-то рискнет поймать того, кто, при необходимости, сам тебя поймает и «разведет по понятиям» вплоть до кола в неудобном месте.

Аким быстрой невразумительной фразой поздравил меня и вместе с большинством домочадцев выставил на улицу. В доме остались только Люба и Марианна.

Служители культа, власти или того и другого вместе, уточнили у выходившего кузнеца:

– Их берут обеих?

Не поворачивая головы, Немир кивнул в угрюмом молчании.

Во дворе Елка с радостью удовлетворила жирно написанное на моем лбу любопытство:

– Сейчас осмотр и исповедь, и после этого можно готовиться к свадьбе.

Все-таки служители культа. Все правильно, за порядок в государстве отвечает конязь, а кто-то должен приглядывать за порядком в головах.

Исповедь немного пугала, но Марианна, думаю, справится. Она уже поняла, что к чему, и что иногда молчать означает выжить.

– Как долго длится подготовка к свадьбе? – Я приготовился прикидывать, что и как можно успеть за дни, которые подарит традиция. Сколько их мне дадут?

– Пять. – Елка задумалась, поглядев на высоко висящее солнце. – Может, шесть часов.

Часов?! А ведь верно. Вчера кузнец объявил, что свадьбе быть сегодня. Значит, быть. Теперь точно быть, уже ни сбежать не получится, если чуда не случится, ни придумать что-то, что отменило бы церемонию. Сказаться больным? Не пройдет, надо было притворяться с утра. Признаться, что мы не брат с сестрой? Ага, добро пожаловать на проктологические процедуры методом Буратинова носа.