Как был создан и разрушен ад

Взявшись за мой подбородок, он повернул мою голову в сторону узкого прохода между трибунами. Там неподвижно стояли стервятники, городские палачи без выражения на одинаковых лицах, в серых халатах в пол.

– Ответь же мне, ты все понял?

– Да, я всё понял.

– Ты все сделаешь, как я сказал! А как они закончат представление, – так он это называет, представление, твою мать, – ты просто проткнёшь гада, тебе ведь это не впервой.

Я поднял голову и взглянул ему в лицо. В нем Нарык увидел решимость.

Меня опустили, кровь хлынула к ногам, и они с силой закололи. Как только я встал, стервятники заметно оживились. Пропустив меня сквозь узкий проход под трибунами, они двинулись. Выйдя следом из тени, я обернулся, взглянул через плечи палачей на Нарыка. Выходя из-под трибуны, солнце ударило светом мне в спину, обронив тени на брусчатку. Взгляд стыдливо пробежал по проповеднику и остановился на тенях: их края плясали, извивались от жары и вдруг приняли форму зверей. Сон стал явью. На этот раз было страшнее, в висках заломило. Откуда-то сзади доносилась громкая речь, реальность сменялась картинами сна. Речь утихла и меня обошли четверо: два палача и два шакала. Они моментально меняли друг друга, смешивая отрывки сна с реальностью. Вот один из них, дойдя до проповедника, привязанного к столбу, достал хлыст, замахнулся и тут же обратился в шакала, укусил его за бок и отскочил. От укуса остался длинный рубец. Кадры сменялись, застывали, рябили и вновь менялись среди криков толпы, ударов хлыстами и брызг крови. Я увидел взгляд человека, который не относился ни к чему из того, что происходило. Этот взгляд принадлежал ребёнку, который учит мальчишку, как найти путь.

«Похоже, все закончено для тебя», – сказал я.

Стервятники, услышав мои слова, остановились, развернулись ко мне и встали по два с краю, приглашая, таким образом, закончить церемонию. Я достал меч и, скребя им по брусчатке, медленно подошёл. Нужно было закончить все быстро. Без лишних слов, ибо путь мой окончен.

Я взял своё оружие двумя руками. Насколько же он тяжёл от душ, которые погублены им, но теперь он станет ещё тяжелее.

Взмах мечом, от которого воздух зазвенел, и падающие тела двух из четырёх стервятников. Они разрублены одним ударом. Короткий вздох, нужен ещё взмах. Но поздно – набедренные кинжалы оставшихся поочерёдно вошли в меня по самую рукоять, один в поясницу, а второй в ключицу. Работающей рукой я с воплем вытаскиваю кинжал и втыкаю гаду в висок. Глаза его закатываются, и он падает навзничь. Последний стоит ещё секунду и падает лицом на землю – его прикончила стрела, пущенная, по-видимому, в меня, но угодившая ему в затылок. Я сажусь на забор моста и хочу что-то сказать, но не могу – в груди сидит стрела, пробившая лёгкое. Со всех сторон ко мне бежит стража. Ещё одна стрела ударяет меня в плечо. Я срываюсь и падаю в воду.

06. Где нет дна

Отчаяние – это когда ты понимаешь всё, что происходит в твоей жизни, но ничего не можешь с этим поделать. Когда ты в отчаянии, времени не существует, само понятие «будущее» исчезает, в тебе есть только «сейчас», и все, что для тебя имеет смысл, залито им. Оно глубже этой реки и даже глубже океана. Я тону и захлёбываюсь им. В отчаяние меня ввёл Нарык с того момента, как я понял свою дальнейшую участь. Я перестал контролировать себя. Весь мой разум захвачен отчаянием, чувствую себя рыбой, бьющейся о стекло. Вот и сейчас я тону в реке и лишь наблюдаю, как солнце играет лучами. Алый шёлк тянется и от меня, и к солнцу, и мне кажется, что это моя кровь, но я не уверен. Нет никаких чувств, нет эмоций, лишь отчаяние. Вот так я встречу свою смерть. Мне не сбежать, и мир не переправить. Коснувшись дна, я поднимаю ил, он способен на то, чтобы застелить мой взор.

В темноте взгляда я вижу образ человека, которого ждёт смерть, но который не боится её. Видимо, за свою короткую жизнь он сделал то, что освободило его от страха. Для себя я уже вряд ли готов что-то сделать. Но знаю, для кого я найду силы. Клянусь, если я выживу, любыми способами найду его мучителей и заставлю поплатиться одного за другим. Методами, которые им и не снились. Сначала они познают страх, потом свою слабость, проявят силу и увидят надежду. Но неизбежным финалом будет смерть. Этим я сначала отучу их, а затем и переобучу выживших. Как точно это будет, я пока не знаю, время мне подскажет, и пока эта клятва не будет исполнена, мне придётся использовать все известные мне методы.

Я пылью был, я мутным стал.

Коснувшись дна, я грязью стану.

И темноту в себе признав,

Лишь ею всё исправлю.

07. Страх