Как был создан и разрушен ад

Открыв глаза, я почувствовал себя по-другому: тело стало гибким и сильным, нюх обострился. А мир поменял краски. Я взглянул в темно-алую лужу крови и наконец-то понял, что не так. На поле сейчас один мёртвый человек и пять шакалов, во главе которых я. Немного позже я учил страх, страх овец. Он был густой, сладкий, немного с кислинкой, я мог чувствовать его на языке. Вкус смешался с моей слюной, заполнил всю пасть. Это было невыносимо, невыносимо приятно. Желание берет надо мной верх. Лапы сводит вместе – я животное, и всегда им был. Мои попытки измениться – все впустую. Я буквально застрял в этой шкуре и не хочу больше сопротивляться, я сдаюсь.

Разогнавшись, я парю, мои лапы лишь на долю секунды касаются земли. Сначала передние, затем задние. Все остальное время я лечу в потоке ветра, со мной сорвалась и стая, они тоже радуются, я чувствую это. Но наше веселье сильно отличается от обычного – нам предстоит весело и игриво убивать.

Расправа была недолгой, мы даже не ели овец, а просто вгрызались в шею. Сильнее и сильнее, до тех пор, пока пульсация крови на языке не ослабевала, затем мы бросались на новую добычу, забирая у них всё ради нашего чуть-чуть. И вот стадо из тридцати овец было разорвано. С моей человечностью было покончено.

Я во главе и четыре убийцы за моей спиной подошли к телу. Вглядевшись ещё раз в кровь, я увидел черноту в своих глазах и…проснулся.

05. Казни не будет

Я не мог отдышаться. Такие сны не сулили ничего хорошего. Я был сильно напуган. Ведь я, как и ты, увидел в этом больше смысла, чем просто кошмар. На лбу проступил холодный пот, я вытер его и вздрогнул. Как только рука коснулась лба, я резко дёрнул голову назад от незнакомого и неправильного чувства. Больно ударившись о ствол дерева, я на секунду зажмурился и тут же открыл глаза. Со страхом и опаской я взглянул на левую руку, правой взявшись за меч. Удивляться было нечему – просто рука со множеством вен с сухой кожей. Но ведь я точно почувствовал лбом длинную, жёсткую, как леску, и режущую шерсть. Может это тоже сон, я уже ничего не понимаю. Я трижды проклял это дерево, встал и пнул его от злости, отчего костяшки пальцев хрустнули и заболели. Упав на копчик, я взвыл и поднял глаза к облакам, усмехнулся собственной глупости. Я завалился в молодую траву, улыбка переросла в смех, а напряжение ушло.

Полностью расслабившись, наблюдать за облаками, большими и низколетящими – вот чего мне не хватало. Я уже давно перестал замечать, что происходит вокруг меня. Последний год я всё больше живу своими проблемами. Всё больше живу попытками скрыться от них. Да, вы есть, да, я признаю вас, с этого момента я не хочу видеть свою жестокость.

С этого момента я открываю свои глаза по-настоящему. Я удивляюсь, как же тут красиво. Этот холм, это одинокое дерево на нем, и это прекрасное вечернее небо надо мной. Я полюбил вас снова. Как приятно чувствовать тепло солнца на своём лице. Погладил ствол дерева, и оно качнулось, отвечая на ласку, мягко вздохнул и встал. Кажется, сейчас я понял, что смогу проложить дорогу домой.

Чтобы найти дом, нужно было разогнать тучи и чем-то осветить дорогу. С такими мыслями я просыпался этим утром. Ко мне в комнату забежал Бонис. Он был кем-то вроде посыльного. У него не было одного уха, и когда ему надо было слушать кого-то, он поворачивал свою голову и немножко приседал. А когда он слушал меня, то ещё и улыбался. А мне постоянно казалось, что он увидел на мне какую-то гадость и смеется надо мной. Теперь я понимаю, что это не так. Он просто рад. Рад жить, рад слышать. Я вытащил его из вольера, когда за него уже принялись голодные псы. Это был единственный раз, когда я сделал что-то наперекор Нарыку.

Мне кажется, Бонис будет рад, если я позову его с собой. Мы пойдём на восток – туда, где протекает река Жилен, к зелёным лугам. Туда, где живут фермеры и делают замечательный сыр. На мои сбережения мы построим небольшой дом, останется даже на…

Додумать я не успел. Бонис протянул мне короткую записку, я отвлёкся и прочёл: «К полудню будь на площади у реки».

Записка от Нарыка. Я уже давно не получал от него личные указания, и это не сулило ничего хорошего. Тем более, на площади…

На площадь я пришёл заранее и увидел огромное количество людей, их никогда тут не было столько много. Площадь могла вместить всех жителей города, но не сегодня. Добираясь сюда медленным шагом, я увидел, как улицы превратились в реки с людьми. Люди были даже на крышах близлежащих домов. Огромная круглая площадь, разделённая рекой, с берегами из огранённого камня. Она разделяла город на две неравные половины: бедные и богатые, грамотные и неграмотные, знать и не знать. Люди и люди. Все они наблюдали за человеком на мосту. Человек из моих кошмаров на один день стал для всех центром мира.

Три моста соединяли берега реки воедино. Центральный был самым широким и просторным из них. Именно на нем был установлен подиум с крестом для казни и большой шатёр для чиновников и богачей. Можно было не сомневаться: Нарык ждёт меня там.