Как был создан и разрушен ад

– Видите своего спасителя? – говорил один из стражников, встав толстой волосатой ногой на спину распластавшегося на земле и всё ещё тянущегося к девочке проповедника. – Кто, если не он, одурманил вас! Вы страдали из-за него, вы безразличны ему! Он не смог помочь ни одному из вас, он принес лишь горе вам и вашим семьям. Он виновен во всех ваших бедах. – Концовка была рычащая, слюнявая. По всей видимости, он верил в то, что говорил. Короткая пламенная речь, заправленная рыданием ребёнка, дала свой эффект. Казалось, толпа взорвалась, глаза их залило злостью и ненавистью. Разум помутился. Люди начали свистеть, кидаться камнями, произносить бранные слова. Теперь для тех, кто считал его спасителем души своей, он стал врагом. Монстром. Сложно винить тех, кто не понимает, что смысл любой деятельности лежит не в её пределах. Они нашли виноватого. А кто виноват на самом деле? Ведь, казалось, не слушай сплетни бродяг и все будет по-старому. Но тут же можно ничего не отдавать и не работать. Люди хотели лёгкой жизни и поплатились, власть хотела того же и поплатилась, кто же виноват? Мы все. Мы все решили, что правы. Нам срочно нужен был тот, кто подсветил бы дорогу, а мы бы уже выбрали правду, но тогда её знали лишь несколько человек.

Сцепив пальцы и приложив их ко лбу, они незаметно поклонились, а затем, резко развернувшись, двинулись прочь, сквозь плотные ряды людей. Я приметил, что движения их были мягкими и там, где я расталкивал бы людей плечами, они скользили, как форели в бурной реке.

Я накинул капюшон и двинулся за возможными ответами на мои вопросы, но толпа, двигавшаяся за схваченным, подмяла меня. Я кое-как вышел к краю потока и выскользнул в один из вечно грязных переулков, подальше от центральной площади и от города. Долгий разговор с самим собой по поводу важности этих людей, о том, что проповедник – пешка, возможности заговора и даже свержения власти. Я улыбнулся этой мысли. Ведь этот расклад вещей меня вполне устраивал во время бунтов и неразберихи. Я исчезну навсегда и поселюсь подальше от всей этой грязи. И настанут перемены.

Как хотел бы я ошибаться, но перемены уже коснулись всех, а меня они сожрали. Забывшись в мыслях, я вышел на окраину.

04. Сновидения

Был полдень, меня клонило в сон. Сказывались ночные патрули. От жары могло спасти только одинокое, то ли уродливое, то ли изящное дерево – слишком тонкая была грань, которая тут и вовсе не нужна. Я слишком привык давать всему оценку и проводить границы. Все, что я должен знать о нем – это то, что стоит оно на маленьком холме, слегка покачивается, шурша зелёными листьями, и это манит меня. Вот так сказал я себе. Никаких оценок и ярлыков, только действительность. Отодвинув мысли на второй план, я подошёл вплотную, погладил ствол, ощутив весь рельеф одинокого дерева. Присел, облокотившись на ствол спиной. Шуршание листвы и глубокий мягкий запах смолы дерева ввели меня сначала в лёгкую дремоту, а затем в глубокий сон.

Итак, я уснул. Мне снилось то, что я сидел у того же дерева. А из-за холма показался пастух. Он гнал овец, что-то рассказывая им, и те шли спокойно, будто плыли. Из-за моей спины выбежала стая шакалов – злые, ободранные, с торчащими рёбрами. Они ринулись на стадо. Сейчас случится то, что случается с каждым, кто думает, что в группе или в семье он в безопасности. «Вместе – мы сила», – так ведь вам говорят. Вы даже не понимаете, как сильно вы заблуждаетесь, особенно больно это выглядит, когда вы даже не догадываетесь, что сильным вас делает один человек. Вы сильные не вместе, а рядом, рядом с кем-то. И если лидер терпит неудачу, вас ждёт ещё более незавидная участь. Так было с казнёнными стражниками, так было с моей семьёй. Вместе сильнее только сильные. Не первый раз мои убеждения разрушались, но проще от этого не стало, каждый раз я старался не видеть этого, не замечать, но реальность неумолима.

Овцы, будто зная боевые порядки, встали ещё плотнее, а самые крупные бараны встали вперёд толстыми широкими лбами. Стая шакалов разбилась о не в меру закрученные рога, они пробовали ещё и ещё, подобно волнам, бьющимся о скалы. После ещё одного сокрушительного удара самый крупный среди худых тряхнул головой и повернул морду на пастуха. Пастух всё так же что-то мирно нашёптывал своим овцам, находясь с правого края вне защиты стада. Стая ринулась в обход, их морды вытянулись. Земля под ногами взрывалась, шерсть пригладилась. Был описан полукруг, когда они почти настигли его. Я очнулся, опомнился, оцепенение разума спало, и я ринулся на помощь, но расстояние было слишком велико! На бегу я увидел, как вожак уже вцепился в руку, а другой шакал вгрызался в ногу. Пастух не кричал, а стоял смирно и делал то, во что не поверил бы ни один человек. Он гладил свободной рукой животное, которое пыталось его убить. Шакал сначала ослабил хватку, затем отпустил ногу, потом сел на задние лапы. И заскулил, как подстреленный.

В этот момент подбежал я и разрубил своим мечом тело вожака, все ещё вцепившегося в пастуха.