Каина

— Тогда тем более возьми эти деньги! — крикнула она. — Купи на них оружие, Хосе Росарио! Проливай кровь, сей ненависть, жги парты, школы, книги! Убей доброго человека, который живет в тебе и которого я люблю! Возвращайся к крови и смертям, но сначала убей меня и мою любовь!

Хосе Росарио сидел и молчал, он и сам не знал, что же ему делать... 

А вот Гаэтано вдруг сообразил, что ему делать. У итальянца тоже была мечта, он хотел, чтобы его полюбила хорошая девушка, с которой он проведет остаток своих дней. Дейзи давно советовалась с ним по поводу своих дел. Она-то ведь мечтала открыть магазин готового платья. Пришла посоветоваться и теперь: ей хотелось узнать, сколько еще понадобится денег, чтобы открыть хотя бы малюсенькую лавочку. Гаэтано считал, а Дейзи выбирала название для своего будущего магазина и ни на одном не могла остановиться.

— А почему бы нам с тобой не открыть тратторию? На вывеске мы бы тогда написали: «Дейзи и Гаэтано — траттория», — внезапно предложил Гаэтано.

— А что такое траттория? —- заинтересовалась Дейзи.

— Закусочная, мы специализировались бы на итальянской кухне. Знаешь, спагетти под разными соусами? - Гаэтано выжидательно смотрел на Дейзи. — Мы с тобой стали бы компаньонами, разве не здорово?

Гаэтано очень ценил деловые качества Дейзи, она была хорошей девушкой и очень надежным товарищем. Кто знает, может, их деловая компания — залог будущего взаимного счастья?

Смотрела на Гаэтано и Дейзи. Она успела оценить его умение общаться с людьми, когда он развлекал туристов. И собой он был совсем неплох — седая голова, голубая бабочка, манеры...

— А что? Твоя идея мне нравится, Гаэтано! Почему бы нам не попробовать. Тем более, как я понимаю, закусочную мы сможем открыть очень скоро, и если к Нам будут приезжать туристы...

Оба с головой ушли в обсуждение планов на будущее. И оно представлялось им лучезарным.

Мирейю не радовало ни будущее, ни прошлое. Все для нее потеряло и вкус и цвет. Она бродила как тень по своему дому, берясь то за одно, то за другое, но все ее привычные занятия казались ей полной бессмыслицей... Бросив на середине уборку, она вышла из дома и побрела из поселка, уселась на колдовской камень, в который так верила Тибисай, пытаясь сладить с глухой тоской, что будто серая пыль запорошила ее бессмертную душу. Тоненькая ее фигурка так трогательно смотрелась на большом коричневом камне...

Дагоберто растроганно смотрел на Мирейю. Как он был рад вернуться в родные места! Как счастлив вновь увидеть Мирейю! Миг — и она уже в его объятиях! На глазах Мирейи. опять показались слезы, но на этот раз это были радостные слезы.

Они смыли серую пелену, которая заслонила от Мирейи мир, играющий всеми цветами радуги. Нет, в этом мире все же было что-то хорошее: в нем все возвращалось на круги своя...

Обнявшись, они шли к Сан-Игнасио, куда все эти долгие дни так рвалась душа Дагоберто. Но эти долгие дни одиночества и болезни не прошли для него даром. Ему столько нужно было сказать Мирейе.

— Какое чудо, что ты вернулся, Дагоберто! У нас тут столько всего произошло — приезжали туристы. С Каталиной все в порядке, — торопилась пересказать новости Мирейя.

— Знаешь, пока я лежал в больнице, у меня было много времени для раздумий. Не знаю почему, но я чувствовал, что смерть совсем рядом, и перед моими глазами прошла вся моя жизнь, как в кинофильме...

— Интересный был фильм, Дагоберто?

— Я бы изменил в нем некоторые части.

— Какие, например?

— Я бы изменил в нем то, что касается тебя. Я причинил тебе много боли. Я это понял и принял: что было, то было. Но в дальнейшем я хотел бы многое поправить, Мирейя...

Да, все возвращалось на круги своя, но приносило с собой что-то новое. Все, чему основой служила любовь, рано или поздно приносило добрые всходы.

Они пришли в поселок. Радостная весть мигом облетела каждый дом, каждый закоулок. Вот это праздник! Настоящий праздник: Дагоберто вернулся! Счастливее всех была Каталина. Чувствуя крепкие руки отца, которые обнимали ее, видя его счастливый взгляд, — отец смотрел на нее и никак не мог насмотреться, — она знала, чувствовала, верила, что темной полосе в ее жизни пришел конец. И была счастлива. Каталина тут же принялась хлопотать, накрывая на стол, готовя еду.

Отец ведь наверняка проголодался.

Дагоберто сидел в своем старом кресле, наслаждаясь, впитывая запах, воздух, атмосферу родного дома. Наконец-то его не преследует больше отвратительный запах больницы. Никогда больше он туда не вернется! Никогда!

Хлопоча, Каталина рассказывала ему новости: о туристах, о Такупае, о колдовстве Маниньи... Дагоберто слушал вполуха, наслаждаясь тем, что видит свою красавицу дочь. Пребывание в сельве пошло ей на пользу, она стала еще красивее. Его трогали ее заботы, ее любовь.

Но им недолго дали побыть вдвоем. Заглянул Гаэтано и потащил Дагоберто в бар, всем не терпелось поделиться с ним новостями. По дороге Дагоберто заглянул на секундочку и к Мирейе, ее дом тоже был родным для него. Не без удивления он посмотрел на топтавшегося на пороге падре.