К Богодержавию…

И хотя церковная традиция и произведения искусства культивируют мнение о пригвозждении к кресту на Голгофе, но ни в одном описании процесса казни евангелистами не говорится ничего определенного: употреблялись при распятии гвозди или веревки. Раны от гвоздей и копья упоминаются только в сценах явления «воскресшаго в третий день по Писанием» (Лука, 24:39; Иоанн, 20:20, 20:27), но самые старые из сохранившихся руко-«писаний» Нового Завета датируются не ранее, чем началом IV в. н.э.: т.е. временем, к которому под опёкой иерархии посвященных, приемлемая для неё устойчивая церковная традиция была уже сформирована.

Иерархии же было проще в мистерии “распятие-воскресение” использовать веревки, а перед толпой — не-очевидцев — отчитаться в расходовании гвоздей: в «Писании» и наглядной агитации декоративно-прикладного искусства в убранстве храмов.

Но во всяком случае, при вовлечении в мистерию крестного заместителя Иисуса, ему возможно было обещать использование 1) веревок, 2) ”снотворного” (общая анестезия и наркоз) для ускоренного имитирования смерти [45], дабы избежать тяжких телесных повреждений в случае ускорения смерти перебитием костей (Иоанн, 19:32, особо подчеркивает сохранение голеней непереломленными, в отличие от двух других казнимых). Повисеть же несколько часов за приличную плату, при обещании отсутствия увечий и квалифицированной помощи в восстановлении здоровья возможно было найти желающих среди бедноты.

Если в мистерии участвовал наемный заместитель или подневольный посвященный, то римское копье, — о котором упоминает только Иоанн (19:34), — пронзившее ребра и оборвавшее его жизнь, — ошибка в постановке мистерии, на какой случай и был необходим крестный заместитель; если это не предумышленное убийство крестного заместителя для создания мифа о полной достоверности “казни-воскресения”, то это — отклонение от идеального исполнения сценария, подстрахованное чужой смертью. В нашем понимании мистерии “казни-воскресения”, вынесенной в толпу, так могло протекать не предусмотренное сценаристами непосредственное Божье вмешательство в её течение — воздаяние за соучастие в попытках морочить людям головы ложью и предостережение для последующих сценаристов, режиссеров-постановщиков и участников мистерий, выносимых в толпу из иерархий.

Если даже заместителя не было, а предполагалось Иисуса самого привязать к кресту, опоить сонным снадобьем, положить в гробницу и ждать его “воскресения”, то Богу возможно, чтобы вся мистерия произошла без участия в ней Иисуса, избранного сатанизмом в жертвенные марионетки. Но в реальности эта голгофа еще страшнее, чем описанное евангелистами видение распятия Иисуса (или крестного заместителя):

Иудеи в синедрионе хлещут пустой воздух, глумливо вопрошая: «Прореки нам, кто ударил Тебя?» — Матфей, 26:68. Пилат, стоя перед пустотой, задается вопросом: «Что есть истина?» [46] — Иоанн, 18:38. И целый полк бьёт тростью воздух, плюет в пустоту и кланяется ни перед кем, ёрничая: «Радуйся, Царь Иудейский!» — Марк, 15:16 — 19. Крест — “сам собой” — громыхая основанием по мостовой, перемещается по улицам Иерусалима под незрячими взглядами толпы неверующих непосредственно Богу, через живого Иисуса благовествовавшего им всем Его милость в Царствии Божием, но верующих в Писание от писателей, самодурственно предрекших казнь Мессии по злобе их. В зоне оцепления воины пригвозждают или привязывают пустоту и водружают крест. Он — пуст [47]: Господь милостив — Симона Киринеянина, шедшего с поля после трудов праведных и принявшего крест по доброте своей, — не распяли. Апостолам, проспавшим молитву в Гефсиманском саду, — видится своё каждому — по вере его, но никто из них не видит происходящего в яви воистину. Под водруженным пустым крестом беснуются и глумятся злопыхатели: «Спаси себя самого и сойди с креста» — Марк, 15:30.