К Богодержавию…

Как видно из описаний этих событий в Новом Завете, в случае с Павлом имела место такая же смена состава преступления в обвинении, как и в случае с Иисусом: перед синедрионом — одни обвинения — вероучительного характера; перед римской оккупационной властью — другие — светские, общеимперского государственного характера. Однако вся система отношений иудеев и синедриона с Римом в событиях из жизни Павла описана в подробностях и открыта для анализа и понимания причинно-следственных обусловленностей в ней.

Но кроме того, в иудейском обществе настолько пренебрегали возможностью репрессий со стороны Рима, что дважды намеревались убить Павла, бывшего под охраной Рима, испросив его к себе на синедрион, якобы для дальнейшего разбирательства в его деле (Деяния, 23:12 — 22; 25:3). Из этого возможно понять, что и сам синедрион, если не лез на рожон, то попросту пренебрегал возможностью римских репрессий, иначе бы выдал Риму “провокаторов”, призывавших к убийству Павла на синедрионе, либо сказал бы им убедительное «Цыц!!!», чтобы те своей отсебятиной не навлекли репрессий оккупантов и на синедрион, стремящийся к мирному сосуществованию с Римом.

Однако, Рим и сам не был особо обеспокоен несоблюдением законности в Иудее, и даже подавал пример в её нарушении. Некие Февда и Иуда Галилеянин, о гибели которых сообщается в Деяниях (5:36, 37), не предстали перед судом, а были убиты в ходе карательных римских действий.

Лука (13:1) пишет, что кровь неких галилеян Понтий Пилат «смешал с жертвами их», не вдаваясь по-видимому в юридические разбирательства.

Когда Павел был взять под стражу, то тысяченачальник, некогда купивший себе римское гражданство, и повелевший бичевать Павла, был обеспокоен не фактом своего злоупотребления властью в отношении невинного иудея; а тем обстоятельством, что, будучи рожденным в римском гражданстве, Павел в толпо-”элитарной” стратификации римского общества оказался в восприятии тысяченачальника иерархически выше, чем был он сам.

Из сопоставления различных фактов, приводимых в канонических текстах Нового Завета, можно понять, что оккупационная римская власть кроме того, что сама злоупотребляла произволом в отношении местного населения, была просто неспособна защитить жизнь простого человека в Иудее, особенно из числа местных, от произвола тамошних властей и “бандформирований”. И в этих условиях Рим уклонялся от рассмотрения разногласий в вероучениях, но интересовался одним — сбором податей и пресечением массовых беспорядков, свершающихся мелких мятежей и предотвращением крупных: в частности «Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство.» — Лука, 23:19.

Ошибочно полагать и надеяться, что политика независима от религии. Хотя в этом и состоит идеал, так называемого “гражданского общества”, столь вожделенного многим в наши дни, но он убийственен для тех народов, которые позволяют своим властям следовать этому принципу в жизни. И одна из наиболее ярких, документированных иллюстраций его убийственности — судьба Рима. В прошлом могущественный Рим рассыпался в течение четырех столетий по причине того, что один из множества его чиновников — Понтий Пилат — не пожелал вникнуть в существо религиозных разногласий в микроскопической Иудее и определиться в своем отношении к их существу.

Всё это в совокупности говорит о том, что если бы синедриону эгрегориальной программой и более высокими иерархиями не была бы предписана некая мистерия в отношении Иисуса, с обязательным вовлечением в неё римской оккупационной власти, то в ситуациях, подобных описанной у Иоанна (7:32, 8:59, 10:31), когда запрограммированная вероучением и эгрегориально одержимая толпа искала Иисуса, чтобы побить его камнями, синедриону достаточно было приложить некоторые организаторские усилия. При этом, чисто внешне, в убийстве Иисуса оказалась бы виновна , а не персонально члены синедриона во главе с первосвященником.

Запрет на смертные приговоры, если он даже и был реально предписан синедриону Римом, чисто формально был бы обойден. Синедрион имел бы возможность даже официально выразить свое сожаление по поводу гибели Иисуса и засвидетельствовать негодование свое по поводу самочинства толпы. Это сделало бы невозможным две тысячи лет без малого преследовать иудеев, мотивируя гонения распятием Христа с подачи синедриона и “евангельским” (“благовестным”) возложением ответственности за него на потомков: «Кровь его на нас и на детях наших.» — Матфей, 27:25.

Это объяснение мотивации еврейских погромов ложно, но его пропаганда удобна, ибо якобы объясняя религиозные причины антисемитизма в Европе, скрывает “тайну” Второзакония: организованное иудейское ростовщичество, которое якобы благословлено Богом.