К Богодержавию…

Кроме того, если согласиться с традиционно церковным воззрением, что первое пришествие Христа имело целью страдания, смерть за людей и воскресение в здравии, то воскресение в исцеленном трупе, прежде того размозженном камнями, а тем более расчлененном — более эффектно, убедительно и неоспоримо в качестве знамения Свыше, чем воскресение после смерти на кресте: Богу Истинному, если Он того пожелает, возможно воскресить любого человека после любого вида смерти или казни, хоть после сожжения и развеяния пепла по ветру.

Однако, инсценировщики казни и воскресения в открытой социальной среде — а не в кинопавильоне или на сцене, где нет посторонних, а только посвященные в их роли — вынуждены выбирать вид казни так, чтобы инсценировка не сорвалась, ибо в случае разрушения сценария постановки, невозможно достичь целей, ради осуществления которых мистерия проводится в толпе, а не в храме. Соответственно сказанному, сценарий мистерии египетского Осириса — с убийством, расчленением трупа и разобщением его частей, сокрытием их, поисками, находками и воскресением в исцеленном теле — для выноса действия мистерии в толпу не подходит.

Если же легитимная знахарская иерархия, по самодурству и отсебятине, намеревалась вовлечь Иисуса в действие мистерии в толпе, чтобы после неё — в их понимании — могучий самочинный маг стал подчинен иерархии своим соучастием в лживой мистерии, то побитие камнями в соответствии с иудейским законом, как вид мистерической “казни”, — тоже неприемлемо.

С точки зрения магов, маг, — в здравии и силах — способный воскресить других, — это возможно. Маг способный “умереть” и “воскреснуть” в неповрежденном теле, — это тоже возможно. Но маг, способный, действуя с “того света”, исцелить размозженное, расчлененное тело и воскреснуть в нём, — это очень сомнительно. Подставить же ничего неподозревающего заместителя для побития его камнями — затруднительно организационно ввиду скоротечности этой казни и близости к казнимому убийц и зрителей; тем более затруднительно уговорить кого-либо стать заместителем “казнимого” в мистерии побития камнями. Заместитель же казнимого а мистерии “казни-воскресения” — в которой участвуют не только посвященные разных степеней, но и искренние люди из толпы — просто необходим, дабы не обременять “воскресающего” необходимостью выздоравливать после возможных. в том числе медицински необратимых, возможных травм; а тем более иерархии необходимо подстраховаться не случай, если произойдет его — непредусмотренное сценарием — реальное убийство кем-либо из верноподданно усердствующих непосвященных, участвующих в мистерии, вынесенной в толпу из храма.

Распятие же — чуть ли не единственный из массово распространенных в древности способов показательной смертной казни, который 1) сам по себе не оставляет тяжких телесных повреждений, если человек привязан к кресту, или — максимум четыре прокола мягких тканей при употреблении гвоздей, и который 2) может быть прерван прежде, чем произойдет необратимое силами медицины и магии, разделение души и тела при внешне видимом наступлении смерти. Кроме того, по причине своей продолжительности (до нескольких суток) и поэтапности (бичевание, возложение креста, перенос его к месту зрелища казни, распятие, водружение креста) при постановке мистерии в толпе, в казнь — на некоторых её этапах — незаметно для непосвященных зрителей может быть введен “казнимый” того, кому предстоит “воскреснуть” по сценарию мистерии. Участие крестного заместителя гарантирует безопасность и здоровье того, кто, по завершении действа мистерии, нужен её постановщикам живым и здоровым, дееспособным, а главное — подконтрольным.

И соответственно, история сохранила версии о заместителе Иисуса на кресте. В прошлом их придерживались Василид, Мани (манихейство — от него), многие гностические секты. Официальные церкви эти версии воспринимают как беспочвенную клевету, богохульство и вероломство, но эти версии распространились вследствие очередного раскола в иерархии эзотеризма, вызвавшего огласку прежде таимой информации. В “Священной загадке”, с. 277 за уже приводившейся цитатой извращенного перевода Корана (4:157) следует текст: «И некоторые мусульманские комментаторы исламского текста добавляют, что Симон из Сирены занял его место на кресте; другие упоминают событие, пережитое Иисусом, который присутствовал в качестве зрителя при распятии другого, спрятавшись за выступом стены, — версия, совпадающая с той, что изложена в рукописях Наг-Хаммади [43].»