Изгоняющий демонов

Наваждение длилось короткий миг. В голове царевича раздался шипящий звук, сменившийся малиновым перезвоном, и евнух словно проявился на фоне узорчатых занавесей. Какое-то время Син-ахха-эриб переваривал случившееся — уж не сходит ли он с ума от жары? Начало осени выдалось знойным, почти как середина лета.

— Иди. Свободен…

Главный евнух поднялся, поклонился, но уже у самой двери неожиданно обернулся и сказал:

— У меня есть нижайшая просьба…

— Говори! — нетерпеливо бросил царевич, который уже углубился в свои безрадостные мысли.

— В моем поместье тяжело заболел управитель — очень ценный для меня человек, местные лекари бессильны помочь, и они полагают, что с этим заболеванием может справиться только знаменитый ашипу Кисир-Ашур.

— Ну и?..

— Он личный лекарь его величества, и отпустить Кисир-Ашура на день-два может только повелитель…

— Ты хочешь, чтобы я попросил отца…

— Именно так! Твоему высочеству он не откажет.

— Хорошо. Я попробую. Но не ручаюсь за результат. Царь не отпускает Кисир-Ашура далеко от себя.

— Всего лишь сутки… или чуть больше! И чем скорее, тем лучше. Хорошо бы завтра…

— Я услышал.

Раб-ша-реми проскользнул в дверь и впрямь как большой змей — только прошелестел.

Завтра… Последняя фраза Шумы прозвучала слишком многозначительно, чтобы царевич, привычный к дворцовым интригам, не обратил на нее внимания. Завтра… Завтра пир по случаю очередной годовщины восшествия отца на престол!

Событие решили приурочить к встрече Нового года, который отмечался в середине элула[96] и посвящался богу Ашуру. Это был долгий праздник, он продолжался целых двенадцать дней. В отличие от ашшуров, вавилоняне Новый год праздновали весной и посвящали его своему главному богу — Мардуку.

Гостей, в том числе иноземных послов, пригласили несколько тысяч человек. Весьма опасное мероприятие для царя, которого уже много раз пытались отравить. И в этот момент ашипу Кисир-Ашур будет за тридевять земель от Дур-Шаррукина…

Неужели опять покушение? И Шума среди заговорщиков?! Один из самых близких к отцу царедворцев! Начальник ша-шепе, личных телохранителей царя! И потом, это страшное видения змея Сета…

Син-ахха-эриб вспомнил посещение храма Амона в Ниневии. Тогда он принес храму богатые дары и даже присутствовал на торжественном молебне в его честь. Царевич умел заглядывать далеко наперед и намеревался после вступления на престол завязать более тесные отношения с фараоном Та-Кемет, у которого было очень сильное войско. Почему бы не объединить две армии — ашшуров и Черной Земли? В этом случае весь азиатский Восток будет брошен под ноги завоевателю (Что в таком объединении он будет играть главенствующую роль, Син-ахха-эриб совершенно не сомневался.)

Настоятель храма Нефер-хеперу-ро не скрыл, что носит амулет ордена Сета. Возможно, он предполагал, что царевич несведущ в религиозных течениях Та-Кемет. Но у Син-ахха-эриба были хорошие учителя, которые по настоянию отца обучали юного наследника не только военному делу и основам дипломатии, но и различным тайнам властителей сопредельных земель. А жрецы как раз и входили в число тех, кто серьезно влиял на решения и поступки царей. Поэтому Син-ахха-эриб сразу взял на заметку Нефер-хеперу-ро, который оказался сосудом с двойным дном. Неужели раб-ша-реми имеет какое-то отношение к зловещему ордену Сета?

Впрочем, Син-ахха-эриб практически не сомневался в этом; он с детства обладал даром предвидения и колдовским зрением, которое с годами под влиянием учителей-магов только усилилось. Видение Сета не могло быть случайностью…

Нужно избавиться от дурных мыслей! Царевич тряхнул головой, прогоняя сумбур, царивший в мозгах, и решительно направился на женскую половину своего гарема. Там его ждала юная Закуту — самая младшая жена-арамейка, которая обладала властным, энергичным характером. Син-ахха-эриб, который практически никого не любил и мало кому доверял, в Закуте не чаял души.

Второе ее имя было Накия, что по-арамейски означало «Чистая». И впрямь, для царевича она была чистым прохладным ключом, который освежал его разгоряченное чело, когда ему становилось совсем уж невмоготу, особенно в последние годы, после того как отношения Син-ахха-эриба с отцом Шаррукином испортились окончательно. Закуту-Накия не только утешала его чисто по-женски (уж в этом деле ей не было равных!), но и нередко давала дельные советы. А сын от нее, Ашшур-аха-иддин[97], вообще был любимчиком Син-ахха-эриба.

Младшенький обладал живым умом, решительностью и материнской энергичностью. С годами он обещал превратиться в сильного правителя и военачальника. У Син-ахха-эриба было еще двое сыновей — старший Ашшур-надин-шуми и Адрамелек — но на них особых надежд он не возлагал…