Изгоняющий демонов

Большая часть меджаев служила в армии. В Та-Кемет нередко возникали бунты, которые жестоко подавлялись, но для жителей Черной Земли это было очень непросто — любому воину тяжело сражаться со своими земляками. Вот тут на помощь и приходили меджаи, которым неважно кого и за что резать. Они очень ценились как в войске, так и среди аристократов, а уж про странствующих купцов, жизнь которых постоянно подвергалась опасности, и говорить нечего. Лучшей охраны, чем отряд меджаев, было не найти.

Огромные, в набедренных повязках из леопардовых шкур, обнаженные по пояс нубийцы, словно вырезанные из черного эбенового дерева, снисходительно наблюдали с высоты своего гигантского роста за людским муравейником. Они казались немного сонными и расслабленными, но в случае опасности меджаи могли мигом нанизать вора или грабителя на длинное копье, словно глупую бабочку на булавку.

Правители ашшуров издревле пресекали любые посягательства на собственность, тем более — иноземных купцов, и расправа на месте не влекла за собой никаких последствий. Главное, чтобы в наличии были свидетели. Хотя убийство преступника допускалось только если он угрожал оружием.

Проходя по рынку, Эрибу заметил, что цены несколько поднялись. Конечно, за ними внимательно следила специальная служба рынков — дай купцам волю, они такого наворочают… — тем не менее ползучие наценки на небольшую величину отследить не удавалось; слишком много было разнообразных товаров, все не упомнишь и не отследишь. Да, наверное, чиновники, в ведении которых была торговля, и не хотели этого делать. Купцы знали, кого умаслить подношениями…

Эрибу давно забыл времена бедности и теперь озабоченно следил за своеобразным курсом ценных металлов. Еще две недели назад за сикль золота надо было уплатить одиннадцать сиклей серебра, а сегодня уже двенадцать. За сикль серебра давали совсем недавно сто двадцать сиклей меди, а нынче уже сто сорок. Железо и вовсе поднялось в цене (похоже, скоро грядет новая война), и за один сикль серебра отвешивали всего лишь сто двадцать пять сиклей черного металла.

Стоимость серебра зависела от того, насколько чистым оно являлось. Чтобы предупредить распространение низкопробного серебра, на проверенных кусках этого драгоценного металла, прежде чем пустить их в оборот, государственные чиновники набивали клеймо, подтверждающее его чистоту.

Молодой врачеватель поневоле присматривался к ценам. Этого требовала жена, которая оказалась очень рачительной. Ина редко ходила на рынок, чтобы самостоятельно закупать провизию — малыши отнимали слишком много времени. Она не позволяла рабыням, как в других семьях, заниматься детьми. Но практичную вавилонянку интересовала стоимость продуктов и товаров — чтобы Эрибу, который обычно покупал, почти не торгуясь, не тратил почем зря семейный бюджет.

Он только вздыхал тяжко, когда Ина устраивала ему выволочку в очередной раз за его мотовство, хотя денег у них было, что называется, куры не клюют. К тому же кошелек Эрибу наполнялся каждый день, независимо от времен года, — больных и страждущих, уверовавших в его талант целителя, становилось все больше.

За каждую операцию он получал десять сиклей серебра. А если лечил заговорами, в особо тяжелых случаях излеченные пациенты отсыпали ему вдвое больше. Может, им казалось, что резать бронзовым ножом значительно проще, нежели камлать над ложем больного два-три убану. (Впрочем, иногда так и было; заговоры отбирали слишком много силы, в особенности, если появлялись демоны во главе с Лилу.)

Но если бы операция закончилась неудачей и нож нанес серьезную рану знатному господину, тем самым став причиной его смерти, то Эрибу могли отрезать руку. А что это будет именно так, он совершенно не сомневался.

Синклит дворцовых жрецов-ашипу, большей частью древних стариков, с легким сердцем и даже с радостью мог присудить ему такое наказание — согласно закону. Конкурентов, тем более успешных, придворные лекари не терпели. Не посмотрели бы даже на то, что в последнее время Шаррукин приблизил Эрибу к трону, и молодой врачеватель стал пользоваться у царя абсолютным доверием…

Эрибу мысленно отмечал: гур[99] фиников стоит один сикль серебра, гур кунжутного зерна — десять сиклей; пять ка[100] меда — сикль, билтум соли — сикль; одна мина[101] шерсти — половина сикля, но такое же количество финикийской пурпурной шерсти стоит почти пятнадцать сиклей, кувшин финикового пива — менее сикля, а кувшин привозного виноградного вина — около восьми сиклей…

«А вино-то подорожало!» — подумал Эрибу. В этом не было ничего удивительного — по случаю намечающегося праздника дворцовый эконом скупил все, что только можно было. Остались лишь кислые вина местного производства, да и те поднялись в цене.