Из меди и перьев

– Я видел их, – выпалил Микаэль. – Видел и Эберта, и Каю, видел, как она обращается, видел и глаза, и перья, и когти, и то, как меняется ее лицо – никому на свете я не пожелаю увидеть подобное преображение. Вслушайся хоть на миг, Сольвег! Поберегись, ради Создателя!

Сольвег только устало взмахнула рукой. Она встала с кресла и набросила на плечи свою накидку.

– Ты хороший человек, Микаэль, – проговорила она, застегивая пряжку под горлом. – Ты меня приютил, и я перед тобой в неоплатном долгу. Но я не знаю, лжешь ли ты мне или твое воображение играет с тобой злую шутку. Она моя подруга. Единственная подруга. Я была у нее в ее власти бессчетное количество раз, и она лишь кормила меня. Дарила тепло и помогала. Она первая с начала моих злоключений, от кого это тепло я увидела. Она не желает вреда мне. Не желает и Эберту. То, что ты видел, было всего лишь игрой теней, Микаэль. Не докучай мне больше своими догадками и давай наконец-то схватим убийцу. У Сигура вполне хватит и сил, и коварства держать город в страхе.

– Сольвег! – крикнул ей почти в лицо Микаэль. – Очнись и послушай, что ты несешь! Ты же не слушаешь здравого смысла! Ребенок Одетты, то, что я видел сейчас своими глазами – это ничего для тебя не значит? Ты будешь так и продолжать лезть в глотку к зверю, пока он не выплюнет косточки?

– Отпусти меня, – Сольвег зашипела, вновь превратилась в прежнюю злонравную девицу. – Отпусти, хватит с меня маскарада. Я ухожу с подругой.

Микаэль обернулся и увидел, как прислонившись к дверному косяку, в дверях стоит Кая-Марта. Лицо ее было почти бесстрастным, а на губах витала легкая улыбка. Она протянула Сольвег белую худую руку. Микаэль понял, что ему трижды плевать на ее слова, будто Сольвег зла она не желает. Он не позволит им вместе уйти.

– Ты! – рявкнул он в бессильном гневе, подходя к сирину вплотную. – Прочь от нее, чудовище. Я знаю, кто ты! Я видел тебя с Эбертом.

Он кричал на нее, она улыбалась, в глазах проступала ненависть, и южанин понимал, что своими криками подписывает себе смертный приговор. Только остановиться никак не мог.

– Я не отпущу ее с тобой, – рычал он и схватил Каю за тонкое запястье. – Ты поняла? Не отпущу.

Та вскрикнула и зашипела от боли.

– Ты ей не докажешь, – прошелестел ее шепот у его уха, а потом она вырвалась. – Сольвег, сестра моя, ведь этот грубиян не помешает нам?

Сольвег фыркнула и оттолкнула Микаэля в сторону.

– Посторонись, Ниле. Что на тебя нашло. Идем, Кая, – и она взяла чудовище за руку, будто оно действительно было ей сестрой.

– Дура! – рявкнул Микаэль ей в спину и на него стали оборачиваться гости. Что он мог сделать? Отбить Сольвег у сирина? Здесь толпы людей, кто-нибудь непременно пострадает. Она ему не верит, не верит – отчего она так резко стала глупа? Он стоял, а сердце бешено колотилось. Он ничего не может поделать, ничего. Только найти арбалет свой с черными стрелами. Да веревку покрепче.

Глава XXVIII

Дорога была неблизкая, и Сольвег уже успела пожалеть, что согласилась пойти в лагерь с подругой. Путь пешком через весь город в бальном платье, прикрытом только тонким плащом из шелка – это не то, чего хочется после шумного бала. Подошва туфель была мягкая, острые камешки на мостовой больно кололи ее ноги, но жаловаться перед подругой ей не хотелось. Та плыла перед ней в белом, светлым пятном выделяясь в узких сумрачных переулках. Сегодня она не разговорчива. Может, Микаэль ее напугал, может, не поделила что с Эбертом, но Кая была молчалива, точно лунная тень из сказок про фей и мелкий народец. Сольвег окликала ее пару раз, просила повременить, но та все шла в сторону лагеря, даже не пачкая белый подол в пыли и лужах.