Из меди и перьев

– Друг в друга, – неловко проронила Сольвег и опустила голову. Она думала, что вся тут же зардеется, но щеки и всю ее, напротив, обдало, точно холодом.

Кая-Марта долго молчала, а ложечка звякала об надломленную чашку. «Зачем я это спросила, – с убитым сердцем подумала Сольвег. – Конечно же, они любят друг друга. Настоящую любовь найдешь даже под сетью заклятий. Она его и спасет. А мы с Микаэлем будем без надобности. Пора бы поблагодарить – за чай, за уют. А там и идти восвояси.»

– Я не люблю его, – после долгого молчания ответила Кая. – А он не любит меня. Мы с ним связаны и связаны накрепко. Но ни малейшей нежности нет между нами. Вот и все. Не знала, что это тебя тревожит.

Сольвег вспомнила, как окрикнул ее на прощание рыцарь, как пытался ухватить за рукав. Как ярко зажигались его глаза, когда он смотрел на нее, как танцевала она в его руках. Рыцаря она не получит, все верно, да и где это видано, чтобы такой злонравной девице достался счастливый финал. Только вот отчего-то казалось, будто занес палач меч, а потом отошел тихо в сторону. Невольная улыбка расцвела на губах и противиться ей было непросто. Увидеть бы еще раз рыцаря, когда все закончится.

Ей хотелось со всеми поделиться своей улыбкой, и в первую очередь с Каей. Она сжала ладонь подруги, но та смотрела исподлобья пристально и отчего-то недобро.

– Кая?

– Так отчего же тебя беспокоит рыцарь, моя дорогая? – голос подруги шелестел, будто ворох опавшей листвы. – Ваши пути разошлись, он от тебя отказался. Зачем ты ворошишь его прошлое? Зачем хочешь подобраться поближе?

«Что же такое я ворошу? – оторопела Сольвег, стараясь выхватить ладонь, которую уж слишком сильно сжимали. – Мне Эберт не нужен. А был бы нужен… Был бы нужен, я бы тебя, Кая-Марта, и не спросила бы.» Она вырвала руку и с внезапной обидой взглянула на подругу, потерла покрасневшие пальцы. В груди всколыхнулась та же злость, как когда она увидела ее на балу под руку с рыцарем. Она приютила ее, обласкала, называла сестрой… Но ведь сестры же ссорятся?

– Тебе рыцарь без надобности, – продолжала говорить Кая-Марта, а глаза ее, казалось, стали еще больше. – Одумайся. Что же ты делаешь, Сольвег, сестрица? Все суетишься, все копошишься и мечешься, никак не желаешь признать, что из пальцев все утекло, как вода, как песок. Что у тебя осталось, Сольвег Альбре? Чужая крыша над головой. Да дитя, с которым тебе жить в нищете, если не отдать его добрым людям. Прими поражение, Сольвег. Прими и тихо постой в стороне. Ты же сама устала от жалких попыток, не так ли?

– За что ты так зло со мной, Кая? Разве я обижала тебя?

Глаза Каи сверкнули.

– Запомни, глупая, тебе рыцарь не нужен.

В голове снова загудело, как и когда они шли по вытоптанной дороге в лагерь. Как когда она пыталась понять, чем же не угодила Кая южанину. «Что ты несешь, сумасшедшая?» – хотелось как в былое время зло прокричать и залепить пощечину, но мысли казались тягучими, ватными, а пальцы отказывались слушать. Было среди этого вороха поплывших образов и углов одно, что она чувствовала явно, как сталь у горла. Она ей не верила. Копошится и мечется? – ха! Все копошатся, все суетятся, иначе не выплывешь. Нет награды и чести в том, чтобы без боя принять поражение. Довольно с нее. Ссориться сейчас она не хотела.

Она, пошатываясь, встала из-за стола. Неловко махнула рукой, и чашечка с чаем покатилась по столу, с жалким звоном разбилась на полу на четыре осколка.

– Извини, – буркнула Сольвег. – Я не хотела.

Она села на корточки, чтобы собрать разбитую чашку, но пальцы плохо слушались ее. Чуть сильнее сжала осколок в ладони, и вот уже по руке бежит дорожка из красной крови.

Сольвег выругалась – совсем не по-благородному, тут же вспомнила Магнуса – и резко встала, бросив осколок на пол. И тут раздалось тихое звяканье чего-то о стол. Сольвег взглянула на него. Взглянула на него и Кая-Марта тоже. Между ними лежало стеклянное колечко с медными перьями, которое Микаэль приказал Сольвег беречь, как зеницу ока, и носить всегда при себе. Она тут же протянула руку, чтобы забрать его обратно в карман, но ладонь Каи быстрее накрыла его. Костлявые пальцы вертели его в руках, свет от свечи отражался от смолянистого стекла.

– Что это такое, Сольвег Альбре? – вкрадчивым голосом спросила Кая.

– Просто безделушка, – Сольвег не была намерена вступать в любезную беседу. Ссора есть ссора, ей хотелось уйти отсюда быстрее. – Купила на базаре в городе. Нам, нищенкам, выбирать не приходится. Верни, – она протянула открытую ладонь с порезом.

Но Кая и не думала возвращать ей колечко. Она все смотрела на него, а лицо ее становилось бледнее и бледнее, пальцы начинали дрожать.

– Ты ведь знаешь, что это за кольцо, маленькая ты человечья врунишка? – тихо спросила ее Кая-Марта. – Ты ведь была здесь раньше.