Читаем Иван Крылов полностью

И всё же Пушкин почитал Крылова без оговорок. Многие знают, что в начале романа в стихах «Евгений Онегин» присутствует знаменитая, всеми незабываемая пушкинская фраза: «Мой дядя самых честных правил…» Она, всего лишь фраза, заслужила великое множество публикаций с толкованиями разного рода. Но нас по большому счёту будет интересовать лишь то, что представляет эту строку как иронический перефраз строки из крыловской басни «Осёл и Мужик», которая вроде бы не имеет никакого отношения к метаниям Онегина и Татьяны. У Крылова:

Осёл был самых честных правил:Ни с хищностью, ни с кражей незнаком,Не поживился он хозяйским ни листком…

Толкование основано на реальном эпизоде в период зимы 1819 года, о котором поведала в своих мемуарах Анна Керн, когда она, 19-летняя, с отцом и мужем приехала в Петербург. В один из дней, сопровождаемая двоюродным братом Александром Полторацким, нанесла она визит своей тёте, Елизавете Олениной (в доме на набережной Фонтанки). А далее перечитаем соответствующий кусочек текста её воспоминаний:

«Мне очень нравилось бывать в доме Олениных, потому что у них не играли в карты, хотя там и не танцевали, по причине траура при дворе[43], но зато играли в разные занимательные игры и преимущественно в charades en action, в которых принимали иногда участие и наши литературные знаменитости – Иван Андреевич Крылов, Иван Матвеевич Муравьев-Апостол и другие.

В первый визит мой к тётушке Олениной батюшка, казавшийся очень немногим старше меня, встретясь в дверях гостиной с Крыловым, сказал ему: “Рекомендую вам меньшую сестру мою”. Иван Андреевич улыбнулся, как только он умел улыбаться, и, протянув мне обе руки, сказал: “Рад, очень рад познакомиться с сестрицей”. На одном из вечеров у Олениных я встретила Пушкина и не заметила его: моё внимание было поглощено шарадами, которые тогда разыгрывались и в которых участвовали Крылов, Плещеев и другие. Не помню, за какой-то фант Крылова заставили прочитать одну из его басен. Он сел на стул посередине залы; мы все столпились вкруг него, и я никогда не забуду, как он был хорош, читая своего “Осла”! И теперь ещё мне слышится его голос и видится его разумное лицо и комическое выражение, с которым он произнёс: “Осёл был самых честных правил!”».

Перечислять варианты смыслового прочтения фразы – занятие никчемное. К тому же мы ведь не роман пушкинский рассматриваем, а лишь задаём вопрос: заимствовал ли Пушкин у Крылова фразу из басни? Отрицать – какой смысл? Соглашаться – какой резон? Можно прочитать, как вариант, что это выражение для употребления его в отношении всяческих «ослов», то есть глупых или упрямых людей. И считать, что автор вложил в уста Онегина характеристику дяди именно в этом значении.

Можно сделать акцент, как предлагала моя школьная учительница, на следующей фразе «Он уважать себя заставил». Мол, это ключевая фраза в понимании сути «честных правил»: дядя возжелал, чтобы его племянник, которому предстоит унаследовать состояние, прибыл в деревню и провёл с умирающим родственником последние отпущенные ему дни. Евгений, зная дядюшкин нрав, мчится в деревню, а то ведь тот в последний момент может и лишить его наследства.

Известно и суждение Юрия Михайловича Лотмана на сей счёт:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии