ИВ. Тетралогия (СИ)

Потом в автомобиле я внимательно выслушала познавательную экскурсионную лекцию, из которой узнала, что открытие сего заведения, как и завершение строительства Эйфелевой башни, было приурочено к началу Всемирной выставки. Сгоревшее в годы войны кабаре два года назад вновь гостеприимно распахнуло двери. Расположенное в скандальном районе красных фонарей, тем не менее, оно привлекало не только состоятельных горожан, но и людей искусства, писателей, художников, цвет аристократии и даже членов королевских семей.

Прославилась «Мельница», в первую очередь, зажигательным Френч-канканом, а также тем, что здесь еще тридцать лет назад впервые в мире был исполнен откровенный эротический танец. Конечно же, мой кавалер не повел меня на столь экстравагантное зрелище. Тем не менее, представление ошеломляло.

Буквально разинув рот, я смотрела под музыку Оффенбаха на дразнящие движения танцовщиц с манящими взглядами и резкими вскриками, как взлетают вверх их юбки, обнажающие длинные стройные ноги в чулках на весьма пикантных красных подвязках. Когда, вслед за другими упав на шпагат, одна из девушек, словно невзначай, носочком туфли сбила шляпу с зазевавшегося зрителя, зал взорвался громкими аплодисментами, восторженным гулом и даже свистом.

Номера сменялись калейдоскопом, смелые и яркие костюмы выступающих, состоявшие в основном из разноцветных перьев, производили шокирующее впечатление. Переводя взор то на поразительную сцену, то на ухмыляющегося Джори, я осознала, что пора менять взгляды на традиции, привычки и устои, привитые пуританской Америкой, потому что сама себе казалась дремучей дикаркой, а то и ханжой.

Открытия не переставали сыпаться, как из рога изобилия. Некоторые даже оставили след в сознании и серьезно повлияли на дальнейшие события.

Однажды Джори привел меня в какое-то второсортное питейное заведение, сильно отличавшееся от тех изысканных ресторанов, в которых мы обычно ужинали. Я уже давно решила ничему не удивляться, потому что понимала, насколько глупо выгляжу каждый раз, то впадая в ступор, то взрываясь восторгами. Однако я не подозревала, что поджидает сегодня. Джори объяснил, что голоден, и до выставки авангардистов, которую мы планировали посетить, ему необходимо встретится с одной из женщин, добровольно продающих кровь. В ожидании он рассказывал о модных и популярных художниках, чем они прославились, и с кем доведется встретиться на рауте.

После полуночи к столику подошел бармен, что-то тихо сказал Джори, и он, извинившись, сообщил, что отойдет ненадолго, но скоро вернется. Я заверила, что все в порядке, и приготовилась ждать, рискнув заказать местного пива. Прошло некоторое время, и рядом подсела незнакомка довольно вызывающего вида, вульгарно накрашенная и очень фривольно одетая. Она курила папиросу и рассматривала меня сквозь вонючий дым.

Я, в свою очередь, взирала на нее, догадавшись, что это представительница самой древней женской профессии, как говорят. Только непонятно, что она забыла за моим столиком, вряд ли я произвожу впечатление того, кому нужны ее услуги.

Оказалось, это ее ожидал Джори. И с кем только не приходится ему общаться! Однако мне нет дела до ее образа жизни, гораздо интереснее узнать, почему проститутка согласилась на такую роль — служить обедом для вампира. Раз выпала возможность и вполне подходящее место, я решила проявить дружелюбие и, вежливо представившись, завела разговор. Улучив момент, осторожно задала интересующий вопрос. Женщина заливисто захохотала, а отсмеявшись, ответила:

— Милочка, ты же не думаешь, что я по доброте душевной кормлю кровопийц? Или, по-твоему, мне и без этого мало шрамов на теле? Да и не за красивые глаза твоего Джори. За глаза я ему отдалась бы не раздумывая, утверждают, он чертовски хорош, но за кровь он прилично платит. Настолько, что мне и за неделю не заработать, даже если буду утюжить улицу не покладая ног, без сна и отдыха.

Последняя фраза была не совсем понятна, возможно, трудности перевода и несколько незнакомых слов, поэтому я переспросила, что она имела в виду. Вновь разразившись сипловатым смехом, странная собеседница принялась методично и подробно просвещать меня. Непонятно, чего она хотела, поделиться тяготами трудовых будней или похвастаться, а может, посмеяться, заметив мою некомпетентность, но подошла к объяснению с полной отдачей, насколько я могла судить. Описывала она красочно, не жалея эпитетов, мимики, жестов и телодвижений, прихлебывая при этом мое пиво и продолжая дымить папиросами.

Я сидела, открыв рот, с пылающими щеками, наверняка красная, как спелый томат, и не верила ушам, в которых дробью бился пульс. Теперь мне во всей полноте открылась истина, что же происходит наедине между мужчиной и женщиной, а также между однополыми партнерами, не говоря уже о групповых действах. В романах ничего подобного не упоминалось, но очевидно, профессионалка знала, о чем ведет речь.