История Рунного посоха

– Грустно это слышать, – ответил граф Брасс. – Мы можем чем-нибудь тебе помочь, милорд?

– Нет, – ответил Хоукмун, едва ворочая языком. – Нет, благодарю вас.

Он направился к лестнице, стараясь идти как можно ровнее. Дочь графа, поддерживая его под руку, проводила его до отведенных ему покоев. Бросив взгляд на ее лицо, Хоукмун замешкался в дверях. Ее глаза, широко распахнутые, были полны сострадания. А когда ее нежная рука на мгновенье коснулась его щеки, по его телу прошла невольная дрожь, и Хоукмун на мгновение задохнулся. Девушка тут же отпрянула и почти бегом удалилась по коридору.

Герцог Кёльнский вошел в комнату и рухнул на кровать. Он с трудом дышал, мышцы ныли от напряжения, и он отчаянно силился понять, что же с ним происходит и откуда эта боль в голове. Через какое-то время он снова заснул.

Проснулся он днем, ощущая слабость во всем теле. Головная боль почти отступила, а возле постели Хоукмуна сидел Боженталь.

– Я ошибся, решив, что лихорадка окончательно прошла, – сказал он, поставив на край стола вазу с фруктами.

– Что со мной такое?

– Насколько я понимаю, это все-таки простая лихорадка, вызванная лишениями, которые ты пережил, и еще, боюсь, нашим гостеприимством. Наверное, тебе было рановато есть такую жирную пищу и пить столько вина. Нам бы следовало догадаться. Но, в любом случае, ты скоро поправишься, милорд.

Хоукмун усомнился про себя в этом диагнозе, однако ничего не сказал. Слева от него кто-то кашлянул, он повернул голову, но увидел лишь открытую дверь в гардеробную. В смежной комнате кто-то был. Он вопросительно посмотрел на Боженталя, однако лицо поэта было непроницаемо, и он делал вид, что его страшно интересует пульс Хоукмуна.

– Не стоит бояться, – донесся из смежной комнаты голос графа Брасса. – Мы хотим тебе помочь. Мы знаем, что за камень у тебя во лбу. Когда ты достаточно отдохнешь, поднимайся и приходи в главный зал, там Боженталь заведет с тобой обычный разговор о пустяках. Но не удивляйся, если какие-то его действия покажутся тебе странными.

Боженталь поджал губы и встал:

– Уже скоро ты выздоровеешь, милорд. А теперь мне пора.

Хоукмун смотрел ему вслед, пока он выходил, а потом он услышал, как закрылась и вторая дверь – граф Брасс тоже ушел. Как же они узнали правду? И как это скажется на его судьбе? Уже сейчас Темные Лорды, должно быть, заинтересовались странным поворотом событий и что-нибудь заподозрили. Они в любой момент могут оживить Черный Камень. Непонятно почему, но теперь это беспокоило больше, чем раньше.

Кажется, ему ничего не остается, кроме как слушаться приказов графа Брасса, хотя весьма вероятно, что тот, узнай он об истинной цели своего гостя, стал бы не менее мстительным, чем лорды Гранбретани. Как ни крути, а положение Хоукмуна крайне плачевно.

Когда в комнате стемнело и наступил вечер, Хоукмун встал и спустился в главный зал. Он оглядел комнату в мерцающем свете огня, гадая, уж не угодил ли в какую-то ловушку.

Но в следующий миг из дальней двери вышел улыбающийся Боженталь. Хоукмун увидел, что губы у Боженталя двигаются, однако слов не звучит. Затем поэт сделал паузу, якобы выслушивая ответ Хоукмуна, и тут Хоукмун догадался, что этот обман придуман для тех, кто наблюдает с помощью Черного Камня.

Услышав шаги за спиной, Хоукмун не обернулся, а вместо того притворился, будто отвечает что-то на реплику Боженталя.

Граф Брасс заговорил у него за спиной:

– Мы знаем, что такое этот Черный Камень, дорогой герцог. Мы понимаем, что тебя заставили приехать сюда правители Гранбретани. Мы, кажется, догадываемся и о цели твоего визита. Я всё объясню…

Хоукмуна ошеломила нелепость ситуации, когда Боженталь кривлялся, изображая разговор, а звучный голос графа доносился из-за спины.

– Когда ты только приехал в замок Брасс, – продолжал граф Брасс, – я понял, что Черный Камень нечто большее, чем ты говоришь, даже если сам ты того не подозреваешь. Боюсь, лорды Темной Империи недооценивают меня, ведь я сведущ и в магии, и в науках не меньше их, и у меня имеется гримуар с описанием машины Черного Камня. Мне лишь требовалось разобраться, насколько добровольна твоя жертва, и сделать это так, чтобы гранбретанцы ничего не заподозрили.

Поэтому я устроил вечером пир, попросив сэра Боженталя замаскировать одну руну в строчках стихов. Эта руна должна была лишить тебя сознания – тем самым лишив сил и Камень, – чтобы мы могли осмотреть тебя, не ставя в известность лордов Темной Империи. Мы надеялись, что они сочтут тебя пьяным и не свяжут прекрасные строчки Боженталя с твоим внезапным приступом слабости.