История противостояния: ЦК или Совнарком

Очевидно, к 12 января 1926 г. Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев составили тексты своих обращений к цекистам. Г. Е. Зиновьев предложил оставить Л. Б. Каменева в Совете труда и обороны заместителем А. И. Рыкова, сохранив Г. Я. Сокольникова на посту наркома финансов СССР. Л. Б. Каменев назвал свое назначение на пост наркома торговли «абсолютно нецелесообразным», сопроводив критическую оценку кадрового решения Политбюро серьезным аргументом: аппарат Наркомата внешней и внутренней торговли СССР «находится в полном разложении. Красин сегодня уезжает в Англию, Шейнман назначен в Госбанк. Я дела абсолютно не знаю, а с выбытием из наркомата указанных товарищей мне не у кого даже учиться и заимствовать опыт. Хозяйственное положение республики таково, что правильное и уверенное руководство операциями по внешней и внутренней торговле приобретает решающее значение. Мое назначение в данных условиях (высылки Красина на дипломатическую работу. – С.В.) не обеспечивает ни того, ни другого. Оно не соответствует поэтому ни интересам государства, ни правильному использованию моих сил и моего опыта, который относится к другой области»[1136]. И. В. Сталин еще не успел озвучать свою светлую [мысль] о том, что «незаменимых нет», а ЦК ВКП(б) прекрасно знал о незаменимости Л. Б. Красина, возглавлявшего аппарат внешней торговли, независимо от формального названия должности (нарком внешней торговли или заместитель руководителя объединенного Наркомата внешней и внутренней торговли СССР). Члены Центрального комитета вполне могли прислушаться к заявлению Л. Б. Каменева, если бы прагматические соображения он не сопроводил сомнительной скромности заявлением об отсутствии «личных данных» для решения «оперативных, организационных и административных задач», стоявших перед Наркоматом торговли[1137]. Подчеркнутая готовность проводить «линию партии и ЦК» на «любом государственном посту», который соответствовал бы «силам» и «опыту»[1138] Каменева, по всей видимости, только насторожила членов ЦК. 13 января Секретариат ЦК ВКП(б) организовал опрос цекистов по постановлению Политбюро, предложениям Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, а также составленным И. В. Сталиным и разосланным Секретариатом от имени Политического бюро разъяснениям «главнейших мотивов, которые побудили Политбюро принять это решение»[1139]. Таковыми были названы: «1) необходимость достижения большего единства в работе СНК и СТО. Это единство может быть достигнуто путем введения Председателя СНК т. Рыкова в состав СТО и слияния должностей пред[седателей] СНК и СТО. 2) Дискуссия […] на [XIV] съезде […] не должна приводить к тому, чтобы группа членов партии, стоявшая в оппозиции к большинству съезда, была лишена возможности участвовать в ответственной советской работе, но вместе с тем создавшаяся на съезде обстановка вынуждает использовать способности и опыт в советской работе т. Каменева и т. Сокольникова на других постах. Тов. Каменев во всей своей предыдущей работе в СТО ознакомился со всеми вопросами рынка и внешней торговли и теми опасностями, которые грозят государственному хозяйству со стороны рынка. В качестве пред[седателя] комиссии СТО по хлебо-экспорту [Каменев] фактически руководил заготовительно-экспортной кампанией. Знакомство с этим отразилось во всех выступлениях т. Каменева. Политбюро считает целесообразным использовать опыт и знания т. Каменева [на] более ответственном для настоящего момента участке хозяйственной работы – руководстве Наркомторгом. При этом т. Каменеву, конечно, нужно оказать всемерное содействие по составлению такой коллегии, которая помогла бы ему справиться с организационными и оперативными задачами Наркомторга (иными словами, Политбюро признало, что заменить одного Красина могла лишь целая коллегия наркомата, составленная из ответственных работников. – С.В.). 3) Тов. Сокольников, руководивший на протяжении нескольких лет Наркомфином, приобрел большой опыт и обнаружил значительные способности в области планирования всего хозяйства в целом и увязки его отдельных частей (поэтому Сокольникова следует снять и направить на другой участок работы. – С.В.). Эти способности т. Сокольникова будут полностью использованы в Госплане, значение и роль которого должны (но не обязаны. – С.В.) возрасти в переживаемый нашим хозяйством (под влиянием, в т. ч., дезавуирования постановлений СТО СССР и срыва договоров с иностранными фирмами. – С.В.) период. Перед Госпланом стоят важнейшие финансовые планы, так что и в этой специальной области опыт т. Сокольникова будет использован партией (видимо, Сталин, как и Каменев, недоучел, что дополнительные разъяснения в подобных случаях лишь усиливают сомнения в целесообразности самих предложений. – С.В.)»[1140]. Судя по последующему тексту, остальные перемещения ответственных советских работников «сколько-нибудь серьезных возражений при обсуждении в Политбюро не вызвали»[1141], хотя, очевидно, ключевым все же является местоимение «сколько-нибудь»[1142]. Разъяснения большинства Политбюро дают представление об аргументах, которые Сталин с Рыковым приводили на самом заседании Политбюро. Как и следовало ожидать, члены ЦК (и ЦКК) ВКП(б) аргументам Зиновьева и Каменева не вняли. Весьма показательной стала реакция Г. К. Орджоникидзе: «Не возражаю»[1143]. В условиях трех предложений: 1) Политбюро, 2) Зиновьева, 3) Каменева – такая формулировка наводит на мысль о невнимательном чтении послания. Непонятно, против чего, собственно, «не возражал» Серго: против решения Политбюро, против зиновьевского предложения об оставлении в Совете народных комиссаров Каменева заместителем председателя или, может быть, против просьбы Каменева о предоставлении ему другого поста? И это «не возражал» против трех предложений, два из которых исключают третье, видный партийный деятель, давно определившийся в своих политических пристрастиях и обладавший в то время значительным авторитетом в руководящем партийном ядре. Стоит ли сомневаться, что сталинские креатуры в ЦК согласились с Политбюро, не глядя в текст телеграммы Секретариата?