История противостояния: ЦК или Совнарком

Во время борьбы с Правой оппозицией И. В. Сталин использовал излюбленный ленинский прием в полном объеме: когда в феврале 1928 г. на VIII съезде ВЦСПС проводили фактическое отстранение М. П. Томского от профсоюзного руководства, Правые немедленно поняли гениальный замысел вождя по причине его банальности и припомнили ближайшую аналогию: «Введение в Президиум ВЦСПС т. Кагановича после энергичного сопротивления с моей стороны и со стороны группы влиятельных членов Президиума ВЦСПС грозит создать в ВЦСПС атмосферу глухой групповой борьбы, ибо роль т. Кагановича в ВЦСПС рассматривается всеми как роль человека, призванного поправлять руководство Президиума ВЦСПС, т. е. как роль . Внезапность выдвижения этой кандидатуры буквально за 24 часа до окончания съезда и необычайная страстность в отстаивании этой кандидатуры со стороны весьма ответственных товарищей как в бюро фракции съезда, так и в самой фракции, доходящая до прямых угроз по адресу всякого, не желающего голосовать за эту кандидатуру Политбюро, вызывает, по меньшей мере, недоумение»[1128]; «Ссылки на то, что его (Томского. – С.В.) предлагают “оставить”, что он “остается”, малоубедительны, в особенности после опыта Московской организации. В заявлении ЦК было прямо сказано о том, что [первый секретарь МК, оппозиционер] т. Угланов остается, что ЦК отметает все обвинения против руководства МК. Однако через пару недель т. Угланову было предложено уйти, а предварительно ему сделали невозможной какую-либо работу. Ему создали второй центр. Так же будет и с т. Томским»[1129]. Так же будет с т. Рыковым, добавим от себя.

Некоторая новация в ленинский финт была все же его «учеником» внесена – правда, чисто терминологическая. И. В. Сталин в одном из писем (24 августа 1930 г.) дал позаимствованному из ленинского арсенала приему следующее определение: «подпереть [руководителя] крупными замами»[1130]. Но это все – дело будущего, пока, 11 января 1926 г., был принят целый ряд решений, направленных на рационализацию работы Совета труда и обороны: «в) Назначить т. Каменева наркомом торговли, освободив от этой должности т. Цюрупу; г) Назначить и.о. наркомфина т. Брюханова, освободив т. Сокольникова от обязанности наркомфина и назначив его замом пред[седателя] Госплана; д) Замом т. Брюханова по НКФину назначить т. Шейнмана, с назначением одновременно директором Госбанка, освобождением его от обязанностей замнаркомторга и с освобождением т. Туманова от обязанностей директора Госбанка; е) Поручить т. Каменеву внести на утверждение Политбюро кандидатуру своего заместителя по Наркомторгу, обсудив возможность использования для этой цели т. Фрумкина; […] з) Удовлетворить просьбу т. Каменева о предоставлении ему 3-недельного отпуска, отложив на этот срок проведение в советском порядке постановления о его назначении наркомторгом»[1131]. Таким образом, персональный состав СТО СССР был изменен настолько серьезно, что его работа по итогам подобной «рационализации» не могла не быть дезорганизована, а политическое лицо органа в целом не могло не выглядеть бледно в глазах партийного и государственного планктона. Особо следует выделить пункт «ж»: «Пополнить комиссию Политбюро по центральным учреждениям заместителями т. Рыкова (Цюрупой, Рудзутаком и Куйбышевым. – С.В.), назначив председателем этой комиссии т. Рыкова. Поручить комиссии представить в 2-недельный срок в Политбюро свои соображения о составе СТО»[1132]. Работа новых руководителей Совета труда и обороны ставилась под бдительный контроль Политического бюро.