Испытание

Итак, он в Техасе. А что он знает об этом регионе? Не то чтобы это смогло ему как-то помочь, но все же. Специально он Техас не изучал, в школе Зона Хартии не была частью обязательной программы, и занимались ею только по желанию. Все, что Роуэн знал про Техас, относилось к вещам общеизвестным.

В квартирах и домах техасцев не было камер «Гипероблака».

Свои машины жители Техаса водили сами, и только в редких случаях здесь встречались автоматы.

Единственным законом в Техасе была собственная совесть человека.

Роуэн знал одного парня, который переехал в Мидмерику из Техаса. Он носил высокие сапоги и огромную шляпу, а пряжка на его ремне была столь внушительной, что могла бы остановить пушечный снаряд.

– Там не так скучно, как здесь, – говорил этот парень. – Нам разрешается держать дома всяких экзотических зверей. У многих есть собаки опасных пород, которые здесь запрещены. А оружие! У нас там есть пушки и ножи, которые у вас носят только жнецы. Конечно, мы их используем не постоянно, но иногда приходится.

Это объяснило Роуэну, почему в Техасе самые высокие показатели по случайным огнестрельным ранениям и несчастным случаям с участием прирученных домашних медведей.

– К тому же, – хвастался техасец, – у нас нет ваших фриков. Если кто-то начинает отбиваться от рук, мы надираем ему задницу.

Штрафа за убийство в Техасе тоже не было. Зато восстановленный начинал мстить убийце, и возможность получить сдачу от восстановленного была хорошим сдерживающим фактором.

Роуэн решил, что Техас вернулся к своим историческим корням – так же, как тоновики пытались восстановить логику и смысл религии эпохи смертных. Короче говоря, Техас был лучшим из обоих миров – или худшим, в зависимости от принятой точки зрения.

В Техасе были неограниченные возможности как для отважных, так и для безрассудных, но там же можно было легко сломать себе шею. Правда, как и в прочих регионах Зоны Хартии, силой там никого не удерживали.

– Не нравится, мотай отсюда! – таков был девиз всех областей Зоны Хартии. Многие уезжали, но многие и прибывали, пополняя население, принимающее обстоятельства такими, какие они есть.

Похоже, что единственным человеком в Техасе, который не мог жить и действовать так, как ему хотелось, был Роуэн.

Позже тем же днем за Роуэном пришли два охранника. Не из службы безопасности сообщества жнецов, а просто два наемника, две горы мышц, работавших по вызову. Они развязали Роуэна, и он прикинул, сможет ли с ними справиться. Да, за пару секунд он мог бы вырубить обоих, но, поразмыслив, решил не делать этого. Из всех помещений дома, где его держали в плену, он знал только спальню. Но лучше разведать побольше, узнать общий план своего места заточения и уже потом планировать побег.

– Куда вы меня ведете? – спросил он одного из охранников.

– Туда, куда велела Жнец Рэнд, – последовал ответ.

Роуэн старался замечать и запоминать все, мимо чего они проходили. Керамическая лампа возле его постели в схватке могла бы быть использована как оружие. Окна не открывались и, вероятно, были сделаны из небьющегося стекла. Когда он лежал, привязанный к постели, из окон было видно только небо, теперь же он удостоверился, что его тюрьма действительно находится высоко над землей. Это была явно квартира, и когда, пройдя длинный коридор, охранники вывели Роуэна в просторную гостиную, он понял, что квартира находится в пентхаусе.

Открытая веранда, которая располагалась по ту сторону гостиной, была преобразована в спортивную площадку для спарринг-боев по системе «Бокатор». Там, ожидая Роуэна, стояли Тигр и Жнец Рэнд. Тигр потягивал мышцы и подскакивал, как боксер перед финальным боем за звание чемпиона.

– Я здесь тренировался с тех самых пор, как приехал, – сказал Тигр, не переставая разминаться.

Роуэн повернулся к Рэнд:

– Ты это серьезно? Ты хочешь, чтобы мы дрались?

– Тигр же сказал, что ради этого тебя и привезли, – отозвалась та.

– Сейчас ты у меня получишь! – воскликнул Тигр, и Роуэн рассмеялся бы, не будь это так глупо.

– Ну что ж, давайте повеселимся, – усмехнулась Жнец Рэнд и устроилась в красном кожаном кресле, которое совершенно не гармонировало с цветом ее мантии.