Испытание

– Я просто хотела удостовериться, что ты не робот, – сказала она. – «Гипероблако» использует их, чтобы шпионить за нами. Так оно узнает, что происходит там, где нет камер. Роботы сейчас все больше и больше похожи на людей. Только кровь у них все еще отдает машинным маслом.

– А чем отдает моя кровь? – рискнул спросить Грейсон.

Лилия склонилась к нему.

– Жизнью, – прошептала она на ухо Грейсону.

И до конца вечера, пока не закрылся клуб, Грейсон Толливер, он же Слейд Мост, испытывал разные, один головокружительнее другого, варианты того, что предлагает человеку жизнь.

Я часто думаю о том дне, когда количество людей на Земле достигнет допустимого предела. Произойдет это через столетие. Чем же будут заполнены все предшествующие этому событию годы? Есть только три более-менее логичных варианта. Первый: я нарушу свою клятву обеспечивать человечеству полную личную свободу и ограничу рождаемость. Но, увы, это невозможно, потому что я неспособно нарушать свои клятвы. Именно поэтому я почти не клянусь. То есть ограничение рождаемости – это нереальный вариант.

Второй вариант – найти способ существования за пределами Земли. Очевидно, что для этого придется миллиарды людей вывести в иные миры. Но все попытки колонизировать другие планеты, такие как Луна и Марс, все попытки длительного существования на орбитальных станциях заканчивались катастрофами, предотвратить которые я было не в состоянии. И у меня есть основания полагать, что и последующие попытки заселить космос потерпят неудачу. Так что, если человечество вынуждено оставаться пленником Земли, а рождаемость контролировать нельзя, остается только один реальный способ решить проблему перенаселения. И это – весьма неприятный способ.

Сейчас в мире работают 12 187 жнецов, каждый из которых подвергает жатве по пять человек в неделю. Когда же человечество дойдет до своего количественного предела и нужно будет обеспечить нулевой прирост населения, потребуется 394 429 жнецов, которым необходимо будет ежедневно прерывать по сто жизней.

Это – не тот мир, который мне хотелось бы видеть. Но есть жнецы, которых радует эта перспектива.

И они пугают меня.

«Гипероблако»

Глава 19 Острые лезвия нашей совести

ПРОШЛО БОЛЕЕ НЕДЕЛИ с того дня, когда они встретились со Жнецом Константином, и за это время ни Ситра, ни Мари не подвергли жатве ни одного человека. Поначалу Ситра решила, что отдых от ежедневной жатвы будет замечательным развлечением. Ей никогда особенно не нравилось вонзать нож или нажимать на курок; она была страшно далека от того, чтобы наслаждаться тем, как свет гаснет в глазах человека, которому она дала смертельный яд. Но работа жнеца меняет личность. И за первый год своей самостоятельной работы Ситра, хоть и не сразу, но примирилась с профессией, избравшей ее. Она проводила жатву, чувствуя сострадание к своим жертвам. Она работала хорошо и гордилась этим.

Теперь же они – и Ситра, и Мари – все больше и больше времени уделяли своим журналам, хотя в отсутствие работы поводов для письма стало меньше. Они все еще странствовали, двигаясь от города к городу, нигде не задерживаясь дольше чем на два дня и никогда не задумываясь до самого момента паковки сумок, что будет местом их следующей остановки. Ситра обнаружила, что ее журнал все больше напоминает путевой дневник.