Испытание

Лилия долбанула его под столом ногой – достаточно сильно, чтобы активизировались его болеутоляющие наночастицы.

– Спасибо! – сказала она охраннику. – А теперь проваливай.

Охранник хмыкнул и ушел, вновь заперев камеру.

Лилия повернулась к Грейсону.

– Нет, ты определенно тормоз, – произнесла она. – То, что он сказал про вино, – это намек.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что на бутылке начертан предупреждающий знак – для еще более тупых, чем он сам, подумал Грейсон.

Лилия открутила пробку, и сразу же по камере распространился едкий запах, от которого у Грейсона стали слезиться глаза.

– Ну, что я тебе говорила? – спросила Лилия.

Она вновь навернула пробку и отставила бутылку в сторону.

– Что нам с ней делать, решим, когда прикончим ребрышки, – сказала она. – Не знаю, как ты, а я умираю от голода.

Во время еды Лилия говорила с полным ртом, утирала губы рукавом и все густо сдабривала кетчупом. Грейсону она казалась девушкой из ада, и от встреч с такой его наверняка предостерегали бы родители, если бы им было не все равно. А ему она нравилась! Она была полной противоположностью тому, что он видел в прежней своей жизни.

– Ты чем занимаешься? – спросила она. – Ну, то есть когда не таскаешься по клубам. Зарабатываешь или сосешь соки из «Гипероблака», как эти лузеры, которые называют себя фриками?

– Я сейчас на программе гарантированного Базового Дохода, – сказал он. – Но это потому, что я только что появился в городе. А так – ищу работу.

– А твой Нимбо ничего тебе не нашел?

– Мой кто?

– Твой агент Нимбуса, у которого ты в подопечных, тупица! Нимбус обещает работу всем, кто ищет. Что у тебя не так?

– Мой Нимбо – просто безмозглый ублюдок, – ответил Грейсон, потому что именно так выразился бы Слейд. – Ненавижу его.

– Ничего удивительного.

– К тому же мне не нужна работа, которую предлагает ИУ. Мне нужна работа, которая подходит мне.

– А что тебе подходит? – спросила Лилия.

Теперь настала его очередь улыбнуться озорной улыбкой.

– Работа, от которой кровь в жилах кипит, – сказал он. – Никакой Нимбо не предложит такую.

– Мальчик со щенячьими глазками ищет неприятностей? – поддразнила его Лилия. – Интересно, что он будет делать, когда их найдет?

Она облизала губы и отерла их рукавом.

В бутылке оказалась какая-то кислота.

– Похоже, плавиковая, – сказала Лилия. – Вот почему в пластике. Похоже, там еще и тефлон, потому что эта кислота проест что угодно.

Они налили кислоту на основания прутьев решетки своей камеры. Кислота принялась пожирать железо, выбрасывая в воздух ядовитые испарения, которые подвергли серьезным испытаниям восстанавливающие наночастицы в их легких. Меньше чем через пять минут прутья были сбиты, и они выбежали в коридор.

В «Тюряге» царил хаос. Большинство заключенных покончили с ужином и теперь бежали, превращая клуб в развалины и руины. Охранники носились за беглецами, беглецы за охранниками. Швырялись друг в друга едой, дрались на кулаках; при этом, если кто-то вступал в стычку с охранником, охранник непременно проигрывал – несмотря на мускулистое тело и вооружение. Нескольких охранников самих заперли в камерах, и фрики потешались над ними. Оставшиеся на свободе стражи угрожали тем, что для подавления бунта вызовут «национальную гвардию». Было очень смешно.

Лилия с Грейсоном добрались до кабинета начальника тюрьмы и вышвырнули того в коридор. Как только они закрыли дверь, Лилия приступила к тому, что хотела затеять в камере.

– Здесь для тебя достаточно уютно? – спросила она. Ответа она не ждала.

Через пять минут, когда Грейсон совсем утратил бдительность, она вдруг оказалась над ним.

– Поделюсь с тобой секретом, – прошептала она ему в ухо. – Ты не случайно оказался в моей камере, Слейд. Это я все устроила.

И вдруг, словно из ниоткуда, в руке Лилии оказался нож. Грейсон попытался сопротивляться, но он лежал на спине, она сверху – он и двинуться не мог!

Лилия прижала острие ножа к его коже, чуть ниже грудины. Если она ударит снизу, лезвие пройдет прямо сквозь сердце.

– Не шевелись, а то порежу, – прошептала она.

Выбора у Грейсона не было. Оставалось уповать на ее милосердие. Будь он обычным фриком, догадался бы, к чему идет дело. Но Грейсон был чересчур доверчивым.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Это не я хочу, а ты, – ответила Лилия. – Говоришь, что ищешь работу. Нормальную работу, чтобы «кровь в жилах кипела», как ты выразился. Вот мои друзья и предложили мне на тебя посмотреть.

Лилия посмотрела в глаза Грейсона, словно пытаясь в них что-то прочитать, затем еще крепче сжала в руке рукоятку ножа.

– Если ты меня убьешь, – напомнил Грейсон, – меня восстановят, а ИУ шлепнет тебя по рукам.

Но Лилия еще сильнее надавила ножом. Грейсон замер. Он думал – она вонзит нож по рукоятку, но она лишь разрезала кожу.

– А кто говорит, что я хочу тебя убить?

Она отняла нож, протянула палец к маленькой ранке на груди Грейсона, а потом приложила палец к губам.