Искупление

Я поднималась в свою комнату и чувствовала себя полным ничтожеством. Мышцы моего лица болели от искусственной улыбки, а внутри всё переворачивалось, когда вспоминала, что творила в этот вечер. Нельзя сказать, что это самый унизительный момент в моей жизни, но он был чертовски близок к этому. С поникшими плечами я вошла в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Тяжёлый вздох наполнил мои лёгкие кислородом. Двигаясь по привычке, я поплелась к туалетному столику и стала снимать с себя украшения. Увидев своё отражение в зеркале, я осознала, какое сильное отвращение испытываю сама к себе. Что же тогда должны испытывать Виктор с Себастьяном? Не выдержав силы этой ужасающей мысли, я прикрыла глаза. О, сколько же ещё меня будет продолжать мучить это мерзавец Дворак?! От чувств, что терзали мою душу, я буквально валилась с ног. Последний раз взглянув на себя в зеркало, я отошла от него и потянулась за многочисленными миниатюрными застежками на спине. Как вдруг…

— О боже! — воскликнула я, когда дверь моей комнаты с грохотом открылась и ударилась об стену.

Безвозвратно сломанный дверной замок жалобно разлетелся на детали. А в дверном проёме стоял Виктор Эскалант с перекошенным от злости лицом.

— Что тебе ну-нужно? — видя его состояние, я в ужасе стала пятиться назад.

Он шагнул в комнату, испепеляя меня чёрным пламенем ярости своих глаз.

— Что за представление ты устроила, чёрт возьми?! — прорычал он, медленно надвигаясь на меня.

— Уходи! У меня нет желания видеть тебя и уж тем более разговаривать с тобой! — я пыталась взять себя в руки и побороть свой страх перед гневом этого наглеца.

— Своим танцем ты утверждала противоположное и предлагала не только разговор! — на его лице сверкнула злобная усмешка.

В борьбе с моим страхам перед ним вдруг стала проявляться злость, сила которой возрастала с каждой секундой и сказанным словом.

— Ты ничего не смыслишь в танцах! — я перестала пятиться и указала на дверь. — Убирайся от сюда!

Он тоже остановился подле меня на расстоянии вытянутой руки и угрожающе-ласковым тоном проговорил:

— Ошибаешься, я прекрасно умею отличать танец от… — он замолчал, будто не осмеливаясь продолжить.

— От чего?! Ну-ну, смелее договаривай! — теперь уже я шагнула к нему.

Он окинул меня презрительным взглядом и прошипел:

— От поведения дешёвой неопытной шлюхи…

Оглушительная пощёчина остановила его на полуслове:

— Не смей никогда говорить мне такое!!! — в гневе вскричала я и замахнулась во второй раз.

Железной хваткой он перехватил моё запястье. Я подняла другую руку, но негодяйские пальцы с силой сжали и её. Боль и жуткая обида накатили на меня. Позорные слёзы наполнили глаза. Почему я так слаба?!..

— Вот ведь как мне говорили о тебе, а я, глупец, не верил, — сквозь зубы прорычал он мне в лицо. — И как же сильно я обманулся!

Бесспорно, ты умеешь сводить с ума мужчин, издеваешься над нами. Мерзко смеёшься в лицо, стоит к тебе подойти! Ты жалкая лживая девка! Подлая и бесчувственная ведьма!

Его слова больно жалили меня, резали моё и без того израненное сердечко. Я пыталась вырваться, но когда устала бороться с ним, со слезами и чувствами, обессилено всхлипнула и подняла заплаканные глаза.

— Как бы я хотела быть такой хоть наполовину! — произнесла я, глядя прямо в глаза жестокому Виктору, — никогда не влюбляться в тебя и забыть, наконец!..

Я видела его изумлённую гримасу. Мои слова задели его, где-то далеко мелькнула мысль в голове. Но мне было всё равно. Теперь.

— Отпусти меня! — униженно умоляла я его. — Мне больно! Мне так больно!..

Я говорила не только о физической боли, которую он причинял мне, всё ещё сжимая мои руки. Вдруг он резко притянул меня к себе, вдавливаясь губами в мой рот яростным поцелуем и подавляя протестующий вскрик. Запустив руки мне в волосы, Эскалант безудержно целовал меня не то со страстью, не то со злостью. От его мощного натиска я шагнула назад и почувствовала, как уперлась бедрами в комод. Я отбивалась от него, но была бессильна. Эскалант жёстко мял мои губы, грубо терзая их и причиняя боль. Он забирал у меня кислород. Голова закружилась, и я схватилась за его руки, чтобы не рухнуть на пол. Мне было больно, почти не могла дышать. Его руки, словно металлические тиски, удерживали мою голову, пальцы путались в волосах и оттягивали пряди. Губы онемели от жёсткого напора и разомкнулись. Он будто бы добивался этого и нагло вторгся своим языком в мой истерзанный рот.

Дыхание Эскаланта стало ещё более частым, горячим и судорожным. Он сильнее надавил на меня собой, и я почти присела на край комода. Чувствовала его сильное и волнительное тело, с яростью прижимающееся ко мне…