Искательница приключений

Я настолько спешил, что заставил мою армию самостоятельно спускаться с гор — иначе просто не успел бы оказаться на берегу к сроку, ибо предстояло покрыть внушительное расстояние. Я побежал, двигаясь в несколько раз быстрее обычного человека, и был на месте, когда оставленное далеко позади войско проделало в лучшем случае четверть пути к отрогам. Если, когда приходило время хорониться от солнечного света, я не находил убежища, будь то палатка дозорного пункта в горах или жилище моего подданного на равнинах, я зарывался в землю и в ней пережидал светлое время суток.

Мне повезло, что перед самым рассветом мои глаза увидели сначала туго надутые ветром паруса, а затем — изящные корпусы кораблей из легкой и прочной, как я знал, древесины. Секрет ее создания заключался не столько в особой породе дерева, да еще выращенного каким-нибудь причудливым образом, сколько в обработке разделываемых под гибкие доски стволов. Спустя несколько лет мне даже посчастливилось наблюдать за постройкой такого корабля с этапа вырубки нужного количества леса, поэтому я знаю, о чем говорю.

Могло показаться глупым решение в одиночку ожидать мореходов. Я чуял исходившую от их кораблей напряженность, которую трактовал как готовность немедленно приступить к завоеванию. Иди мореходы с мирными намерениями, они выслали бы перед собой судно с эмиссаром для переговоров, а затем уже подтянули остальной флот. Но поскольку корабли шли вместе, почти параллельной берегу линией, я понял, что готовилась быстрая высадка. Мог ли я один противопоставить что-то нескольким сотням рифмоплетов, гораздо более сведущих в магии, чем я?

Как выяснилось, мог, и мог много чего, ибо мой создатель потрудился на совесть, когда превращал меня. К сожалению, я не сумел помешать высадке, ибо шлюпки от кораблей направились к берегу уже при высоко стоявшем в небе солнце. Но у меня хватило ума отойти подальше на материк, где я зарылся глубже обычного в землю и нетерпеливо дождался заката. Я дремал да восстанавливал силы после стремительного броска на берег, но великолепно слышал все, что происходило вокруг, так что слух предупредил бы меня о приближении стихоплетов. Кроме того, я полагал, что и они чувствовали меня, не могли не чувствовать, а значит, представляли, какое сильное темное создание дожидалось их у кромки воды, а затем ушло в равнины, но без намерения бежать. Это знание вынудило их быть осторожными, сначала закончить высадку, и затем уже перейти к разведке местности. На то у них ушла как раз половина дня.

Когда солнце закатилось за горы, я выбрался из земли. Произошло несколько стычек между мной и отрядами мореплавателей. Они показали себя искусными воинами и великолепными людьми на вкус. Помню, с какой счастливой улыбкой на лице и приятным жжением в конечностях я убегал с наступлением утра далеко по суше и при этом чувствовал незримое присутствие чародеев из числа рифмоплетов: им наконец удалось разгадать, к какому роду детей тьмы я принадлежал. Я ощущал, что они не радовались открытию. О, я был очаровательно пьян кровью выпитых мною таких чистых и светлых воинов, что тоже не укрылось от всевидящего ока мастеров святого волшебства.

Изучив меня, они сделали мудрое умозаключение, что еще неизвестно, кто кого одолеет в противостоянии между нами: они ли избавят меня от бремени проклятия или я обеспечу себя на столетия великолепным напитком из их жил. Поэтому они заговорили со мной вскоре после полудня, объединив силы, чтобы достучаться до меня через покров почвы.

С моего позволения мореплаватели остались в приморском краю: с берега моря они пошли на восток, в лес, где на очищенном от деревьев пространстве возвели тонкой зодческой работы селение. Следует сказать, что в отличие от моих предков они не вырубили лес подчистую; напротив, много деревьев остались нетронутыми, потому что древний народ пожелал жить под их сенью. Следующим шагом мореплавателей стала оживленная торговля с моими простолюдинами: они продавали искусные изделия из дерева и камня, как применимые в хозяйстве, так и чисто декоративные. Простаки неизменно восхищались их мастерством, да и дворяне, стоило поделкам древнего народа попасться им на глаза, не оставались равнодушными, только делали вид, что унизительно для них будет приобретать предметы, которые пользуются таким спросом у простых людей. Денег, которые рифмоплеты выручали от этой торговли, с головой хватало для уплаты скромной наложенной мной на них дани.

Не знаю, как это дошло до древнего народа, но они отговорили меня от новой войны в горах. А я действительно собирался воспользоваться возможностью и нанести сокрушительный удар горцам, которым требовалось время, чтобы по всем правилам их традиций избрать себе новых вождей. Разумеется, волхвов после меня у них тоже осталось совсем немного, а какие избегли моего внимания — сделали это по причине молодости и неопытности, ибо я просто счел их недостаточно опасными, чтобы забрать их жизни.