Искательница приключений

Вы спросите, почему князь искал поддержки у таких соседей? Может быть, он пытался подружиться с ними под предлогом возможного общего врага, ведь я много писал ему, чьих слуг осудил в очередной раз. Почему братья и княгиня согласились помочь князю? У них были веские причины на то, и о них я рассказываю далее.

Ранее я говорил о трех обманах, но на самом деле в моей истории их четыре или пять. К ликованию простого народа, князь и поспешившие ему на подмогу соседи действительно пришли в так нуждавшийся в них край. Определив на глаз количество их ратей, я успокоился, ибо его было более чем достаточно, чтобы простолюдины не осмелились перечить приказу князя, который, я надеялся, скоро прозвучит. То, что дружины остановились несколько дальше от ополчения, чем я ожидал, и как-то не спешили разбивать лагерь, бросилось мне в глаза, но я не придал никакого значения этому факту.

Ко мне послали прохладно державшегося со мной человека с указанием времени и места встречи, куда мне следовало явиться, чтобы описать ситуацию в подробностях и вместе с княжескими персонами выработать стратегию войны. Я удивился намерениям князей и удивился месту встречи — им избрали степное поле между дружинами и ополчением, — но явился туда сразу после захода солнца, как было наказано. Меня уже ждали трое князей и княгиня, без военачальников, и вот тут, подходя к ним, я почуял неладное.

Они заговорили, и я не поверил собственным ушам, принял их слова за дурную шутку. Но ничего нового после неуклюжей попытки с моей стороны разрядить обстановку сказано не было, и меня только лишь отправили обратно к ополченцам. Чем ближе я подходил к лагерю простолюдинов, тем меньше понимал, что произошло, а вдогонку мне еще приказали поставить всех воинов под моим началом в известность о содержании только что завершившегося разговора. Медленно во мне разливалось почти неизведанное мной чувство — горечь.

Сейчас я знаю, кто подтолкнул моего повелителя к таким размышлениям, а кто укрепил его веру в них. Здесь все сыграло против князя, и он поддался. Прибудь он несколькими днями раньше, я смог бы убедить его в обратном, ну, или заставил бы присмотреться ко мне и к ополчению, прежде чем действовать в отношении нас. Я добился бы, чтобы он сделал сами собой напрашивающиеся выводы о целях этих поднявших оружие его подданных, и эти выводы оказались бы предельно далеки от тех, которые ему нашептали чужие уста. Но пустые речи начинаются вот с этого самого «бы».

Хватило недели общества жадных до власти, повсюду узревавших борьбу за власть людей, чтобы искусно зароненное в голову моего господина тлетворное семя пустило корни. Говоря прямо, два брата и княгиня аккуратно поливали его отравленной водой, прекрасно осознавая выгоды своего положения, и оно дало уродливый росток прямо на их глазах. Я знаю, как они внутренне торжествовали, воплощая молчаливо, по первому же обмену взглядами возникший между ними сговор, ибо я сам вынул из их голов эти мысли в час расплаты. Они уяснили, что были бессильны в интригах против меня, и не знали, что еще предпринять для воплощения своих целей, но опрометчивым поступком князь сам пришел в их руки подобно агнцу на заклание на алтарь обмана и извлекаемой из него долгожданной, стоившей стольких лет работы пользы.

Сам того не ведая, постарался и простой народ. Не слишком он чествовал князя, когда тот ехал по своей земле, зато симпатию ко мне чуть ли не каждый человек выражал громко и открыто, когда давали ему понять, что он волен говорить, что думает, и наказания за это, что бы он ни сказал, не последует. Естественно, благородные спутники моего господина много раз заостряли его внимание на этом.

Но не только, как вы догадываетесь, благодаря высокородным господам и низкому простонародью между двумя лагерями после заката светила я услышал то, что услышал, а затем пожелал, чтобы уши у меня отвяли, ибо попросту не могло быть ими сообщенного. А оно могло, и оно было, ведь еще до того, как князь спустился на заснеженное поле с гор, ему явился носитель черной сутаны собственной персоной, и ничуть не постеснялся колдун своего визита. Дьяволу известно, как ему, без коня, удалось покрыть расстояние между лесом и горами дважды — в одну, а затем в другую сторону, да так, что его нечистые дела от его отсутствия не пострадали. Хотя о каких лошадях речь? Разве что летающая лошадь, да еще со скоростью ветра несущая своего седока, могла бы одолеть такое путешествие, но эти создания уже во время моей молодости давно как жили исключительно на страницах редких книг да в пересказах о делах старины глубокой через устную традицию.