Искательница приключений

Капитан явно хотел поскорее вернуться на ворота и сдать караул, ибо его смена подходила к концу. Следопыт отметил не слишком скрытое промелькнувшее на лице капитана неудовольствие, когда тот понял, что несколько оторвался вперед от четверки, и ему пришлось повернуться и подождать, пока следопыт и ученики ныне неторопливым шагом догонят его. Далее человек с зелеными глазами старательно не замечал уже открыто раздраженных взглядов и скривленных губ, даже пропустил мимо ушей пару вполне прозрачных и весьма острых намеков на то, что капитану хотелось бы идти с прежней быстротой. Понаблюдав за легко вспыхнувшим и так же быстро погасшим раздражением слуги закона, в конечном итоге смирившегося с несговорчивостью следовавших за ним людей, следопыт решил, что добился нужного ему эффекта и что капитан обязательно скажет графу, что следопыт вдруг перестал спешить. Для чего это? В изменившихся обстоятельствах человек с зелеными глазами переменил свою стратегию на неспешную, которой хотел показать уверенность в повороте дела с беглянкой так, что требование герцога будет полностью удовлетворено его вассалом графом.

Уже когда до ратуши, по всем признакам, осталось недалеко, следопыт вернулся к самому главному, на его взгляд, вопросу всего путешествия на юго-восток. У него было предположение, со временем все более крепнувшее, о том, почему искательница приключений сбежала. И это же предположение, окажись оно верным, могло пролить свет на поведение беглянки с того момента, как она узнает, что граф поручает ей работу в качестве компенсации за причиненный городу ущерб, — а следопыт теперь был уверен, что именно так граф и поступит.

Следопыт погрузился в мысли о причинах измены искательницы приключений, ибо не верил, что одни только особенности работы на герцога заставили девушку сделать то, что она сделала. Человек с зелеными глазами был в замке во время заключения договора и выплаты ей аванса, был среди свидетелей этого, видел, как хорошо искательница приключений понимала, на что шла, как внимательно выслушивала ожидания своего нанимателя касательно отделения личного чувства справедливости от чувства профессионального долга. Следопыту казалось, что ничто из перечисленного герцогом не затронуло девушку, что ей приходилось делать вещи такие и даже похуже ради денег, которые ей платили.

Следопыту было хорошо известно, что способы правления герцога и поручаемые им задания заставляли сильно приуныть любого притязавшего на хоть какую-нибудь моральность в своих поступках и поступках своего господина человека. Но еще лучше следопыт знал, как щедро его хозяин платил людям с размытыми представлениями о добре и зле либо умевшим не думать о таких вещах наемникам, когда для размышления на такие темы было неподходящее время. На глазах у следопыта девушка расписалась на документе неизвестными никому из присутствовавших, но изящными символами письменности ее народа, после чего положила в кошель, который извлекла прямо из воздуха, пригоршню золотых монет. Судя по ее виду, она сразу и навсегда усвоила, что герцог в своем правлении не собирался посвящать думы разным философским материям, ни в мыслях не намеревался строить свои действия, опираясь на воспетые в них человеческие ценности. Поняла, что ей, следовательно, тоже нужно оставить такие размышления в покое и на весь срок службы.

Нет, человек с зелеными глазами искал другие причины побега златовласки. Он упорно и не без успеха докапывался до того, что стало последней каплей в разыгравшемся за маской спокойствия девы конфликте — а он был уверен в том, что конфликт этот разразился. И что столкнулись в нем изначально именно беспринципность работы на герцога с моралью златовласки, которую она по каким-то причинам решила обмануть, да еще в первое время весьма преуспела в этом. Потом, спустя год с лишним службы, добавилось что-то еще; оно перевесило чашу весов в невыгодную для хозяина человека с зелеными глазами сторону.

…Больше всего следопыту понравился маленький, но отлично ухоженный сад на заднем дворе ратуши, который он рассмотрел через окна, когда поднимался по широкой чистой лестнице вслед за капитаном стражи. Пришлось преодолеть два пролета, прежде чем они поднялись на третий, последний этаж здания, что позволило человеку с зелеными глазами составить сначала общее впечатление о стройных рядах деревьев, на ветвях многих из которых уже висели спелые плоды, а затем убедиться, что сад действительно был именно таким, каким он восхвалялся в молвах да толках о графстве. Следопыт охотно согласился бы с тем, что этот сад олицетворял собой все владение графа в миниатюре.