Ищи меня в отражениях

Машина выруливала между гаражей. Подъезжали к знакомому трехэтажному зданию. Справа примыкали те самые гаражи. Слева под навесом стояло несколько легковых автомобилей. Вывеска гласила “Автомастерская гаражного кооператива Солнечный”. За машинами, в глубине, виднелись ряды покрышек, домкраты, стальные стеллажи. Пара мужиков в грязных комбинезонах курили, уставившись под капот иномарки. Интересными делами занималась эта автомастерская…

Папаша вытолкал меня из машины и направил к боковому входу в здание. Шоно, с низко опущенной головой и руками в карманах, плелся сзади.

Меня провели гулким коридором до лифта. В подземном этаже горела тусклая лампа, освещая четыре железных двери. Папаша отпер крайнюю. Я опять оказался в своей камере. Мои старые рубашка и брюки все еще лежали комом на кровати.

Я вдруг вспомнил, что именно в брюках оставил карманное зеркало, и кинулся проверять их. Зеркало не нашлось. Я обшарил все карманы и несколько раз ощупал каждый сантиметр кровати, но бес пользы. Кто-то забрал его.

Неожиданно из-за спины послышался знакомый голос:

— Что-то потерял, Тимка?

Я обернулся. Из телевизора смотрела резиновая маска Брежнева.

— Да, свою нормальную жизнь… Не видели ее случайно?

— А была ли она у тебя?

— Да уж какая-никакая была.

— Мы очень рады твоему возвращению. Чувствуй себя как дома.

От этих слов кровь отхлынула от сердца.

— Выглядишь замечательно, — продолжал Брежнев. — Цвет лица здоровый. Ты возмужал за последние дни. Прогулка пошла на пользу. Мы уже думали, гадали, кем тебя накормить, а ты, как видно, сам о себе позаботился. Кто это был? Надины родители? А может, старый друг?

При воспоминании о Воробье мне стало плохо.

— Вижу, что попал в яблочко, — маска захрюкала. — Но нам это только на пользу.

— Вам все на пользу, с какой стороны ни посмотри, — я сел на кровать.

— Твои б слова да Богу в уши, Тимофей. Однако, это не так. Твоя подруга нас подводит. — Я напрягся. — А между прочим, ты сам виноват. Если бы не побег, дело уже давно было бы сделано. А там и овцы целы, и волки сыты. Теперь же придется поторопиться.

— Что с Надей?

— Ну, дорогой, тебе лучше знать, что с ней. Ты ведь только из больницы.

— Вы ее видели?

— Она молодцóм. Талантливая девочка. Очень исполнительная, в отличие от тебя.

— Я могу с ней увидеться?

— Конечно, дорогой!

У меня замерло сердце. Так просто?

— Завтра во время ограбления увидитесь.

— Уже завтра?

— А ты как думал?

— Ничего я не думал.

— Оно и видно. А думать, молодой человек, надо, — выдохнул Брежнев устало. — Смотри, не подведи в этот раз. И не глупи. В твоих руках жизнь Нади. Она на тебя надеется. Второго шанса у нее будет.

— Зачем вам Надя? Разве она еще не выполнила свою часть задания? Почему не хотите вернуть зеркало прямо сейчас? Я обещаю, буду подчиняться во всем, вы останетесь довольны. Только отдайте зеркало.

— Ишь, какой прыткий. Вижу, ты настроен решительно, когда знаешь, что поставлено на карту. Не забудь об этом завтра. Правильная мотивация — ключевой момент в твоей миссии.

— Но если бы я знал, что она в безопасности…

— Ты бы меньше старался, — закончил он за меня.

— Но хотя бы после ограбления вы вернете зеркало Надиным родителям?

— Все зависит от тебя, дорогой.

— Что это значит?

— Ты задаешь слишком много вопросов. А надо просто делать, что говорят. Завтра утром папаша проинструктирует. А теперь ложись спать.

Телевизор погас. Свет выключили. Я остался в темноте наедине с тревожными мыслями.

Глава 45

Воображение рисовало чудовищные картины провала и Надиной смерти. Теперь я был совсем не уверен, что справлюсь.

Смогу ли я кого-то очаровать “на заказ”? Пусть пару раз удавалось, но тогда это были моменты исключительного нервного напряжения.

Больше всего тревожила Надя. Зачем ей быть на ограблении? Разве не выполнила она всего, что требовали эти сволочи?

Нет, здесь что-то не то. Но сколько ни ломал голову, разгадать истинные намерения бандитов не получалось.

Оставалось надеяться на удачу.

Я провалился в сон.

Там была Надя в костюме клоуна… Она ощупывала поверхность зеркала изнутри, билась и плакала от бессилия. Я пытался помочь, но меня засосало в черную воронку. Я бесконечно долго летел вниз, пока вдруг не проснулся от удара затылком обо что-то твердое. Оказалось, всего-навсего упал с кровати.

Зазвенели ключи. В камеру вошел папаша. Он увидел меня на полу и нахмурился.

— Вставай, пора.

Мы поднялись тремя этажами выше. По дороге никто не встретился. Папаша толкнул одну из дверей и ввел в небольшую комнату, напоминающую убогий гостиничный номер.

Обшарпанная мебель. В глубине комнаты — кровать-”полуторка”. На ней стопка нового белья. Дверь в смежную ванную приоткрыта.

Папаша велел раздеться догола и идти в ванную. Я не из стеснительных, но брезгливое выражение превосходства на лице папаши было отвратительно.

Сложив старую одежду на кровать, я повернулся к папаше и с издевкой сказал:

— Видите, хвоста нет, и копыт тоже.

— Иди в душ и не умничай.

Душ взбодрил. Под струями прохладной воды в голове прояснилось.

В лепешку расшибусь, но сделаю все, как надо! Я не подведу ее!