Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Не только в Тегеране, но и во всех иранских городах особый участок кладбища выделяют мученикам — то есть юношам, погибшим во время Исламской революции 1979 года и Ирано-иракской войны. Их надгробные плиты разрисованы традиционными цветами Исламской республики — красным и зеленым. Рядом установлены стенды, покрытые иранским флагом: там, за стеклом, можно увидеть фотографию погибшего, его медали и личные вещи. Такой вот мемориал под открытым небом… А рядом скамейки — для матерей, привыкших долгие часы проводить у последнего пристанища сыновей.

Общие могилы в Иране не приняты. Все неизвестные солдаты похоронены в определенной части кладбища: у каждого своя могильная плита, пусть и без имени, и свой фонарик, постоянно горящий над ней. Служители кладбища регулярно обмывают могилы и посыпают их одинаковым числом розовых лепестков и зерен.

Стоит еще раз подчеркнуть: траур составляет непременную часть жизни и образа мышления большинства иранцев. О смерти тут думают каждый день и соприкасаться с ней не боятся. Рассказы об иранских мальчиках, разминировавших минные поля собственными телами или с голыми руками шедших на пулеметы, — вовсе не выдумка. Иранцы считают, что жизнь имеет ценность лишь для того, кому есть за что ее отдать. Важно, чтобы после смерти тебя вспоминали добрым словом. А о своих мертвых в Иране, будьте уверены, не забывают никогда!

<p>Глава 5. Свадьба в Персии</p>

Свет и блеск у тебя занимает луна. Прелесть роз пред твоей красотою бледна. Сень души моей — тонкий изгиб твоей брови, Сень подобная даже царям не дана.

Хафиз

Иранская свадьба — дело сложное, ответственное и дорогое. Если женишься — то это на всю жизнь, и обставить такое событие надо соответствующим образом. В сегрегированном обществе поиск спутника жизни чрезвычайно сложен. В столице молодежь пренебрегает многими условностями, однако все равно не принято знакомиться на улице или в ресторане. Юношу и девушку должен как минимум представить общий знакомый. В городках и селениях поменьше молодые нередко встречаются лишь с согласия родителей, а их первый разговор начинается… с предложения руки и сердца.

До встречи с Камбизом Бехназ в свои неполные тридцать отвергла не меньше четырнадцати женихов. Кто только не предлагал ей выйти замуж — от богатого кузена, учившегося на муллу, до работника-афганца из папиного магазина, приславшего ей целую тетрадку страстных стихотворений. Однако Бехназ ждала своего принца — и принц ее нашел. С будущим мужем она познакомилась через его сестру, свою коллегу. Девушка организовала встречу в доме у друзей, и о чудо — молодые люди друг другу понравились. Через неделю Камбиз навестил папу Бехназ, не забыв захватить с собой собственного отца (будущий жених был, кстати, всего на три года старше своей невесты). Далее состоялась торжественная встреча семей, и уже через полгода — неофициальная помолвка.

Если двое иранцев решили быть вместе, события начинают развиваться с пугающей быстротой. Возникает дилемма: с одной стороны, по законам Исламской Республики, двоим нерасписанным лицам противоположного пола романтические свидания не рекомендуются. С другой стороны, до свадьбы было бы неплохо узнать друг друга, да и сама свадьба — удовольствие недешевое и потому требует подготовки.

К вопросу создания семьи иранцы подходят чрезвычайно прагматично.

Не секрет, так просто замуж в Иране не выйдешь. Даже в городе родители начинают собирать приданое дочерям чуть ли не сразу после их рождения. Да, от жениха требуются самые серьезные денежные вложения — машина и квартира. Зато вся «начинка» квартиры (мебель, бытовая техника, посуда, ковры, столовое серебро) — дело невесты. Вернее, ее семьи — предполагается, что девушке самой на все это не заработать. За приданое выкладывают крупные суммы. Приличный иранец также непременно раскошелится на роскошную церемонию, куда приглашаются сотни друзей и родственников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение