Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Вернемся к свечам, молитвам и романтике. Наша небольшая группка расположилась на бордюре, у пары картонных ящиков — и все немедленно принялись расставлять свечки. Особенно усердствовала Бехназ. В результате она нечаянно подожгла угол коробки. Тушить его пришлось Камбизу, но поскольку под рукой ничего не было — вокруг только воск и бумага — попытки ни к чему не привели. Так мы организовали миниатюрный пожар, и все свечки Бехназ погибли.

Впрочем, пожарчики, большие и маленькие, вспыхивали повсеместно. Дело еще и в том, что свечки народ закупал в зелененьких картонных коробочках, которые бросали тут же, на месте. Надо сказать, наш «храм» был, мягко говоря, замусорен. Воска столько, что ноги скользят, и повсюду бумага и картон. Вся улица напоминала сцены из фильмов о взятии Зимнего. Костры, костерки и одинокие группки недогоревших свечей.

В час ночи полицейские стали потихоньку разгонять народ. До этого они следили за «нелегальными» продавцами свечек. А разве за ними уследишь? Коммерция тут у всех в крови. Пока мы с Бехи снимали местные красоты, к Фатиме подошли два мальчика. Мол, добрая тетя, нам так хочется почтить память Хусейна, а свечки нет… И дала им Фатима по свечке. А ровно через десять минут увидела тех же мальчишек, сбывавших кому-то эти самые свечки по сходной цене.

Ашура вовсе не так страшна, как стремятся изобразить ее мировые средства массовой информации. Иранцы и во время траура всегда готовы найти случай поразвлечься. Для многих это что-то типа первомайской демонстрации, возможность погулять по улицам. Дети радуются звукам барабана и ярким свечам. Есть и те, кого процессии трогают до глубины души. Ну точь-в-точь первомайская демонстрация! А если вас пугает самобичевание — вспомните добрую русскую традицию лезть в Крещенские морозы в ледяную прорубь. Нет, не стоит иронизировать — мы все из одного теста. И так ли уж важны цвета флагов или ритмы религиозных песнопений?

<p>Глава 3. Исламская революция и «Десять славных дней»</p>

У народа один дом — Родина.

(Персидская пословица)

Несмотря на неоднозначное отношение к Исламской революции 1979 года, сложившееся в мире, для персов она является чрезвычайно важным событием. Кто-то не любит революцию, но все равно уважает аятоллу Рухоллу Хомейни, ставшего ее символом. Кто-то не слишком жалует Хомейни, но при этом признает, что у Исламской революции имелись объективные исторические причины.

На Западе Хомейни в чем только не обвиняют: мол, брачный возраст для девочек понизил до девяти лет, молодых людей посылал на верную смерть в ирано-иракской войне, на женщин надел чадру, страну отбросил на сотни лет назад и т. п. Но среди этого много страшилок и мифов, которые не соответствуют действительности. Попробуем разобраться с конкретными фактами. Кем был аятолла Хомейни и какие силы лежали в основе Исламской революции?

Сейед Рухолла Хомейни родился в маленькой деревеньке Хомейн в центральном Иране. Он продолжил семейную традицию, отправившись в Кум, религиозный центр Ирана, чтобы изучать теологию, философию и право. В 1920 году заработал себе звание аятоллы (высший ранг шиитского духовенства) и занялся писательством и преподаванием.

Впервые о Хомейни заговорили в 1962 году, когда он выступил с яркой речью против планов шаха уменьшить число земель во владении духовенства и эмансипировать женщин. В результате своей деятельности в 1964 году был выслан из страны в Турцию, а затем переехал в Ирак, где и оставался до 1978 года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение