Иные. Часть 1

– Свободный штат, – кивнула Бэтт, но я расслышала скепсис в ее голосе. – И как же ты о нем узнала?!

– От людей. Мне часто удавалось подслушать разговоры и сплетни, которые ходят по миру. Это единственное место, где не подчиняются режиму Праймеров. Где люди пропадают навсегда, исчезают, словно в Бермудском треугольнике – там нет никакого оружия, но если за тобой придут, тебя просто не обнаружат! Говорят, только там сбежавшие Юниты могут найти спасение.

– Это миф, детка, – резко отрезала тетя. – На этой планете больше не существует территорий вне контроля Праймеров.

– Они хотят, чтобы мы так думали, – возразила я спокойно. – Чтобы у нас не было соблазнов. Но они не могут все контролировать. Ведь я здесь.

Бэтт прищурила глаза, возможно, делая новые выводы насчет моих амбиций и серьезности.

– И как ты собираешься туда добраться? Если это место до сих пор существует, на границе с ним стоят ловушки для таких, как ты.

Я опустила отстраненный взгляд.

– Нужны деньги. И люди, которые могут подсказать способ… добраться…

Я не договорила, потому то желудок скрутило спазмом. Рот заполнился слюной, а к горлу подступила тошнота. Я неловко поднялась из-за стола и побежала к раковине, где меня и вывернуло.

– Боже… – простонала я от жгучей боли в горле и грудной клетке.

– Давай я помогу, – послышался рядом голос Бэтт.

И, пока я держалась за раковину, она умыла мое лицо и дала глотнуть воды.

– Твою мать, да ты вся горишь! – взволнованно сказала она, трогая мое лицо.

По телу прошли колючие мурашки. Я вовсе не чувствовала жара и растерянно уставилась на Бэтт, которая потянула меня к дивану.

– Скорее всего, простыла в дороге… – отмахнулась я беспечно, пытаясь лечь поудобнее и морщась от ломоты в костях.

Тетка ничего не ответила и, оставив меня, ушла куда-то на второй этаж. Вернулась с таблетками и термолазером. Он барахлил, но несколько раз показал одну и ту же страшную цифру: 40 и 2.

– У тебя болит что? – спросила она, озадаченно осматривая меня. – Видимых причин нет, только глаза красные, но это, возможно, из-за температуры, на которую ты долго не обращала внимания.

– Не знаю, – ответила я неуверенно, пытаясь прислушаться к внутренним ощущениям. – Все тело ломит… Голова гудит, но ничего… конкретного.

– Хреново, – констатировала Бэтт, напряженно изучая мое лицо взглядом.

Видимо, уже тогда предчувствовала неладное. В течение следующих нескольких часов все попытки сбить температуру оказались безуспешными. Два препарата не подействовали, а мне становилось все хуже. Будто с каждым часом температура повышалась еще на градус! Перед глазами все плыло, сознание заволокло туманом, и я все больше теряла связь с реальностью…

Не знаю, что заставило меня вдруг очнуться. Я ощутила холод, но не сразу поняла, что лежу уже на втором этаже, без одеяла и почти без одежды.

– Что ты делаешь?.. – спросила я хриплым голосом тетку, которая с невозмутимым видом снимала с меня нижнее белье.

– Твое тело нужно срочно остудить.

– Что?.. Но как?

Я лишь беспомощно завертела головой – больше ни на что не хватало сил, и с тревогой отметила, что за окнами уже стемнело. Вот почему лицо Бэтт было таким усталым и хмурым.

Мой резкий крик разлетелся по комнате, когда что-то ошпарило кожу от запястья до локтя. Я задергалась и попыталась отползти, но жжение распространилось выше до плеча и шеи.

– Нет! Стойте!.. Не надо!

– Терпи! – стальным голосом велела Бэтт, протирая меня ледяной и насквозь мокрой тряпкой, которая чем-то воняла.

Я трепыхалась до последнего – эта процедура была настоящей пыткой! Я извивалась и ревела в голос, но тетка успокоилась, только когда протерла каждый дюйм моей кожи кроме лица. Затем она помогла мне надеть бесформенную сорочку без рукавов, укрыла мое вздрагивающее тело тонкой простыней и положила на лоб прохладный компресс.

То, что температура начала спадать, я поняла уже в полудреме. Кажется, Бэтт просто рассуждала вслух, но это заставило меня открыть глаза.

В комнате горел ночник. Бэтт сидела в большом старом кресле, которого здесь раньше не было, и напряженно смотрела в пространство. В руках она держала термолазер, как будто только что измеряла температуру или боялась его потерять. Кажется, я хотела сказать Бэтт, чтобы она оставила меня и пошла спать, но не помню, сказала ли…

Следующее пробуждение оказалось болезненным и мучительным. Меня снова обжигала ледяная тряпка, а сопротивляться я не могла. Потом еще раз, и еще… Казалось, это будет продолжаться вечно! Нервная система не выдерживала, и я вздрагивала во сне, даже если меня никто не касался.

Когда я вновь открыла глаза, Бэтт приподнимала мою голову, чтобы напоить. Я понятия не имела, какой день это был, и сколько уже она со мной возилась, но, похоже, мое состояние ничуть не улучшилось. Когда голова вернулась на подушку, я краем глаза увидела стоявший в углу таз. Сколько раз тетка обтирала меня? Неужели только это помогало хоть на время сбить температуру…

– Тебе нужен доктор, – услышала я голос Бэтт, который почему-то показался мне искаженным. – Ты так долго не протянешь.